ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

Владимир Белинский

Украина-Русь

Историческое исследование

Книга первая

Извечная земля

Київ 

Видавництво імені Олени Теліги 

2013

Перевод с украинского языка - Старый Друже

Часть четвертая

Тайны Синеводской битвы

   Синеводская битва, которая состоялась в 1362 году и принесла освобождение южным землям Правобережья Украины от Золотой Орды, оказала большое влияние на развитие Руси (Украины). После этой битвы земли Подолья отошли к Великому Литовско-Руському княжеству. Почти вся земля, заселенная по тем временам украинским населением, лишилась принудительного воздействия законов и порядков Золотой Орды.

   Древняя Русь на 1240 год, когда татары хана Батыя проходили через нашу землю военным походом, состояла из двух Великих княжеств: Галицко-Волынского и Черниговского. Речь идет о землях современной Украины. Великое Галицко Волынское княжество, к которому принадлежал и Киев в те времена, не входило в состав Золотой Орды. Черниговское же княжество (Северская земля) после казни Великого князя Михаила (1246 год) стало зависимым от Золотой Орды, а его земли использовались, хотя и не всегда, ханами.

   В 1320 году Киев вошел в состав Великого Литовско-Руського княжества. Однако после 1325 года с согласия Литвы и Золотой Орды вновь стал уделом Великого Галицко-Волынского княжества, с 1340 года возглавил литовский князь. Примерами этого являются исторические труды первого ректора Киевского государственного университета профессора М. А. Максимовича (1804-1873), профессора Московского университета М. П. Погодина (1800-1875), в конце-концов «История Русов» Георгия Конисского и «История города Киева» Максима Берлинского, которые прошли жесткую тройную церковную и государственную цензуры.

   Это уже советские профессора, распевая «зажигательные песни» о «великом русском народе», передвинули дату «освобождения» Киева с 1320 на 1362 год. А саму Синеводской битвы 1362 года замалчивали, чтобы не мешала наслаждаться выдуманной Куликовской битвой 1380 года, которая «положила конец монгольском игу».

   Были уничтожены документы о месте Синеводской битвы между современными селами на юге Киевщины Медвином и Бранным Полем. А «Литовская метрика», которая раскрывает тайны древних времен Литовско-Руського государства, Москвой похищена и спрятана в секретных хранилищах.

   Вернемся к Синеводской битве 1362 года. Почти 200 лет идет спор о том, где состоялась Синеводская битва 1362 года. Одни историки и исследователи связывают битву с рекой Снивода (современная Винницкая область), другие - с рекой Синюхой (Кировоградская область).

   К спору приобщались лучшие украинские историки: М. С. Грушевский, В. Б. Антонович, Н. Молчановский, М. Дашкевич, Н. Полонская-Василенко, Д. Яворницкий, Ф. Шабульдо и другие.

   Однако место Синеводской битвы не определено до сих пор. Запущенные в летописи московские выдумки не позволяют украинцам консолидироваться и объединиться в выводах. И сегодня в Украине историческая мысль по локализации Синеводской битвы не обозначена. Ведутся такие острые споры, которые иногда выходят из-под контроля и достигают откровенных оскорблений. Что интересно: этим грешат как одна, так и другая сторона.

   Сторонники Синеводской битвы на территории современной Винницкой области привлекают на свою сторону преимущественно исследователей-историков, тогда как сторонники Синеводской битвы на территории современной Кировоградской области привлекают на свою сторону преимущественно исследователей-археологов. Таким образом и там, и там исследования ведутся однобоко, неконсолидированно, а главное ложными путями.

   Сторонники битвы на реке Снивода позволяют себе допускать неравные условия для сравнения. Так, они заявляют о невозможности прохода войска князя Ольгерда через «Черный лес, потому что он был непроходимым, сплошным», тогда как войско Ольгерда через Полесские леса и болота проходит без лишних хлопот. Такие сравнения некорректны. В исследованиях отсутствуют какие-либо археологические данные, что сводит их к обычным заклинаниям.

   Сторонники же битвы на реке Синюхе оперируют практически сплошь археологическими исследованиями. Историков, которые обращают их внимание на определенные несоответствия трактовки давних событий, называют непрофессионалами. Поэтому неудивительно, когда, скажем, один профессор-археолог рассказывает, что «татаро монголы рассыпались по всей Правобережной Украине и истребили абсолютно все до самой Буковины и Карпат». А на уточняющие вопросы относительно этого заявления только хлопает глазами.

   Пришло время объединить усилия и прийти к общему мнению относительно места Синеводской битвы 1362 года. При этом следует учесть все аспекты исторических и археологических исследований.

   Сегодня все историки мира признают факт Синеводской битвы (1362 год) и ее влияние на последующие события, произошедшие на восточноевропейских территориях. Главные споры ведутся по локализации места Синеводской битвы и пути, по которому двигалось войско Великого Литовско-Руського князя Ольгерда к месту битвы.

   К тому же с молчаливого согласия историков совершенно не исследован вопрос идентификации противников князя Ольгерда, которые в древних летописях и хрониках определены как «три брата татарския князи отичи и дедичи Подольськой земли...» [99, с. 72].

   Автор, опираясь на факты, на которые до сих пор не обращали внимания современные историки, представляет свое видение Синеводской битвы.

   Хотел бы отметить: нельзя вырывать один год или одно событие из контекста былого, а не связывая воедино все факторы, которые достоверно имели место в те времена.

   Эту аксиому все понимают, но не все придерживаются. Поэтому предлагаю проанализировать события, происходившие накануне Синеводской битвы.

   Цитаты будем приводить на языке оригинала.

I. Путь движения войска князя Ольгерда

   После смерти Великого Литовско-Руського князя Гедимина в 1341 году единое Великое княжество распалось на уделы.

   Послушаем «Энциклопедический словарь» общества «Бр. А. и И. Гранат».

   «Первое время после смерти Гедимина (1341) О(льгерд) владел лишь гор(одом) Крево и княжеством Витебск, не пользовался правами старшинства, и все его братья сохраняли самостоятельность в своих уделах; но в 1345 г. под влиянием напора Крестоносцев О(льгерд) и брат его Кейстут сознали необходимость объединения, заключили между собой союз и добились руководящаго положения в государстве... Фактически же Литовско-Русское государство оказалось разделенным на две сферы влияния: западную часть, коренную литовскую, доставшуюся Кейстуту, который посвятил все свое внимание отражению Тевтонский ордена, и восточную, русскую, которой правил О(льгерд). Усилия О(льгерда) были ориентированы к расширению своих владений за счет русских земель... В 1355 г. была присоединений значительная часть Чернигово-Сиверского княжества. В 1362 г. О(льгерд) разбил на р. Синяя Вода татар и завладел Подолией...» [97, т. 30, с. 587-588].

Воображаемый портрет Ольгерда. Гравюра из «Описания Европейской Сарматии», 1578

   Обратим внимание: Ольгерд еще во времена жизни отца жил в Витебске и владел Витебским княжеством. Поэтому его наследие лежало на востоке страны. Следует отметить, что с 1347 по 1361 год Ольгерд со своим войском почти постоянно находился или на востоке, или на юго-востоке своего государства. О том свидетельствуют не только польские и литовские источники, но и российские.

   Если обратимся к российским Энциклопедиям, то увидим, что в пятидесятые годы XIV века Ольгерд присоединил к Великому Литовско-Руському княжеству почти все земли так называемой «Западной Мещеры» с такими городами (на языке оригиналов): «Брянск, Стародуб, Почеп, Белый, Карачев, Радогощь, Великие Луки, Торопец, Ржев, Вязьма, Дорогобуж, Рославль, Кричев, Мосальский, Мещовск (Мещерск), Козельск, Белев, Одоев, Калуга, Волхов, Мценск» и другие. Покорил Ольгерд также так называемые «Северские города»: Новгород-Северский, Чернигов, Путивль, Глухов, Рыльск и др. Напомним в церковных источниках Константинополя до сих пор хранится письмо князя Ольгерда к Патриарху, где князь рассказывает о своих проблемах с московским митрополитом Алексием.

   Вот выдержка из письма Великого князя:

   «...От Царя Литвы Ольгерда Патриарху поклоны. Прислал ты ко мне писание с моим Феодором, что Митрополит печалуется тебе о неправде. Говорит: Царь де Ольгерд заезжает. Ино не я начал заезжать, а начали заезжать сперва они, и крестнаго целования, что имели ко мне, не сложили, и клятвенной грамоты ко мне не отослали. И заезжали они меня девять раз... Мимо крестного целования взяли города Ржев, Жижку, Нудень, Осечень, Горышев, Рясну, Великая Луки, Кличень, Всилук, Волго, Козлово, Липицу,... Хотен, Фомин Городок, Березуй, Калугу, Мценск. А то все города, и все их взяли, и клятвенных грамот не отослали. И мы того не терпя, самих их заехали, а не исправят ко мне, и ныне терпеть не буду. По благословении твоему Митрополит (Алексий. — В. Б.) благословляет их на пролитие крови. А доныне и за отцев наших не бывало такого Митрополита, каков сей Митрополит: благословляет Москвитян на пролитие крови! И ни к нам не приходит, ни в Киев не отправляется. А кто целовал крест ко мне и убежал к нему, Митрополит (Алексий. — В. Б.) снимает с него крестное целование... Иван Козельский, слуга мой, целовал крест ко мне, и с матерью, и с женою, и с детьми... и он, бросив мать, и братьев, и жену, и детей, бежал, и Митрополит Алексий снял с него крестной целование. Иван Вяземский целовал крест, и бежал, и порук выдал, и Митрополит снял с него крестное целование... А мы зовем Митрополита к себе, и он не идет к нам. Дай нам второго Митрополита Киевского на Смоленск, на Тверь, на Малую Россию, на Новосиль, на Нижний Новгород...» [48, с. 148-152]. Далее текст оборван.

   Автор извиняется за чрезмерную цитату. Но она предоставляет столь весомую и достоверную информацию, которую надо было привести, чтобы понять тогдашнее состояние Великого Литовско- Руського княжества и Московии - составной части Золотой Орды.

   Чтобы понять некоторые из приведенных фактов в письме князя Ольгерда к Константинопольскому Патриарху, обратимся к официальным московским источника, то есть - к Патриаршегй (Никоновской) летописи и к «Истории Российской» В.Н. Татищева, которые издавались в одно время и контролировались одними цензорами под бдительным оком Екатерины II.

   Книга В.Н. Татищева, которая подавала период княжения Ольгерда, печаталась впервые в 1784 году. При этом Екатерина II, забирая у академика Г.Ф. Миллера третью часть рукописи В.Н. Татищева, предупредила того:

   «...Ни один лист не может без ведома Коллегии сообщен быть кому-нибудь стороннему ..» [100, с. 801].

   Как видим, материалы этих работ, к которым мы будем обращаться, ничего плохого для московитов нести не могут.

   Поэтому послушаем относительно понимания князем Ольгердом слова «заезжать»:

   «6864 (1356)... Того же лета князя ситского сын Иван седе с Литвой во Ржеве... Toe же осени воевал Ольгерд Гедеминович Брянеск и Смоленеск...» [101, с. 108].

   «6866 (1358)... Того же лета князь Василий Михайлович Тверской со своими и Можайскими полки взял Ржеву, а Литву изгнал» [101, с 109].

   «6867 (1359)... Того же лета смольяне воеваша Белую. А князь великий литовский Ольгерд приходил ратью к Смоленску и град Мстиславль взял, и намесники своя в нем посадил: и посла сына своего Андрея со многой силой ко Ржеве, и град взял, и намесники своя в нем посадил» [101, с. 111].

   Вот что значит Ольгердово слово «заезжать» - завоевывать.

   Как видим, в 1356 году Ржев (Ржева) присоединился к Великому Литовско-Руському княжеству без войны, а Ржевский князь Иван дал Ольгерду клятвенно грамоту и целовал крест на верность. Затем изменил Ольгерду под влиянием московского митрополита Алексия и вернулся в 1358 году в Золотую Орду. А в 1359 году Ольгерд уже с помощью силы вернул себе Ржев (Ржеву).

   Словам князя Ольгерда это представлено так:

   «И мы этого не терпя, самих их заехали, а не исправят ко мне, и ныне терпеть не буду...» [48, с. 150].

   Что же мы видим дальше?

   «6866 (1358)... Toe же зимы пред Крещением преосвященный Алексей Митрополит поехал в Киев...» [101, с. 110].

   Патриаршая летопись сообщает об этом событии почти дословно.

   «В лето 6866... Toe же зимы по Крещении пресвященный Алексий Митрополит поеха в Киев ...» [102, с. 230].

   Что митрополит делал в Киеве больше года, ни Патриаршая летопись, ни «История Российская» В.Н. Татищева не сообщают.

   Они говорят следующее:

   «В лето 6868... Преосвященный и блаженный Алексей Митрополит приеде из Киева в Володимер и на Москву; а Роман Митрополит приеде во Тверь...» [102, с. 231].

   А вот что говорит по этому поводу «История Российская» В.Н. Татищева:

   «6868 (1360). Преосвященный Алексий митрополит приде из Киева во Владимер и на Москву. А Роман митрополит приеде во Тверь...» [101, с 111].

   Мы еще раз убеждаемся, что обе работы проходили через одни и те же руки редакторов и цензоров Екатерины II.

   В официальной российской исторической науке искать истины о том, как встретил князь Ольгерд митрополита Алексия в Киеве, бесполезно. Поэтому обратимся к российскому профессору Г.В. Вернадскому (1887-1973), который имел возможность работать в лучших библиотеках и университетах мира.

   Вот что он сообщает:

   «Митрополит Алексий пытался осуществить свои права и в 1358 году отправился... (в Киев. - В.Б.), но был арестован по приказу Ольгерда...» [20, с. 121].

   Митрополит Алексий весь 1359 и начало 1360 года, по приказу князя Ольгерда, сидел в Киеве под арестом. А вернулся в 1360 году в Москву без Тверского Епископата. Вероятно, и без других, которые в письме к Патриарху называл князь Ольгерд. Но это российская история умалчивает.

   Отказаться от Епархий и дать клятву не посягать в дальнейшем на них, чтобы быть освобожденным, митрополит Алексий мог только лично перед Ольгердом. Что и произошло в первой половине 1360 года в Киеве.

   Между прочим, как бы московиты не поливали грязью тогдашнего Киевского митрополита Романа, они вынуждены были признать:

   «Князь же Всеволод Александрович... многу сотвори честь и дары даде Роману Митрополиту, и паки повеле его проводите... с честию» [102, с.231].

   В том же 1360 году  и Патриаршая летопись, и «История Российская» В.Н. Татищева сообщают:

   «6868 (1360)... Того же лета князь великий литовский Ольгерд Гедиминович приездил Ржевы смотреть» [101, с. 111].

   Чувствуете, как московиты тенденциозно и пренебрежительно подают исторический материал относительно князя Ольгерда, которого согласно российской летописи больше интересовала маленькая провинциальная Ржева, а не новые Епархии, отошедшие к его княжеству и которые он так горячо защищал в письме к Патриарху.

   Мы бы никогда не узнали именно о таком московский метод фальсификации летописей, если бы не знали содержания письма Ольгерда к Патриарху. Имейте это в виду.

   То есть 1360 год Ольгерд посвятил посещению и инспекции своих земель от Днепра до Волги на востоке.

   О том свидетельствует и запись в летописи за 1361 год.

   Послушаем:

   «6869 (1361)... Того же лета приходним Литва ратью на Тверские власти и многу пакость сотвориша» [101, с. 112].

   В 1360 году князь Ольгерд посетил свои восточные земли с обычной княжеской дружиной сопровождения. Что-то ему таки очень не понравилось в Тверском княжестве, если он или вызвал сам, или послал к Твери, а в те времена она называлась «город Святого Спаса», - военную «рать».

   Главное, именно на тех землях в 1361 году находились военные силы князя Ольгерда. Поэтому аж никак войско не могло начинать свой поход 1362 года из Вильны, как сегодня утверждают некоторые украинские историки и исследователи. Это утверждение не имеет под собой никаких исторических доказательств, как бы кому-то этого не хотелось.

   До сегодняшнего времени между Калинковичами (Гомельская область Белоруссии) и Кобрином (Брестская область) не существует дорог, позволяющих хотя бы тридцатитысячной армии военным походом пройти с севера на юг, имея на вооружении технические средства XIV века, форсируя реку Припять и ее притоки и десяток малых рек, преодолевая сплошные многокилометровые болота и безграничные лесные чащи.

   Поход войска князя Ольгерда в 1362 году не мог состояться и не проходил по маршруту: Вильна - Новогрудок - Пинск - Корчев (Корец).

   Хотелось бы сообщить заинтересованным Синеводской битвой необычное свидетельство посла королей Англии и Франции Гилльбера де-Ланноа к Великому князю Витовту, который в 1421 году посетил Великое Литовско-Руськое княжество. Так вот: из Львова Гилльбер де-Ланноа добрался до Каменца на реке Лесная, где летом 1421 года находился Витовт, преодолев 371 километр (50 немецких миль). Далее маршрут де-Ланноа проходил в Каменец-Подольский, по тем временам - Каменец (на Смотриче). Но прямой дороги от Каменца (на Лесной) в направлении на Ровно (Корец) в те годы не было, поэтому пришлось послу, вместе с княжеским сопровождением добираться до нового Каменца снова через Львов, преодолевая большой крюк. Послушаем Гилльбера де-Ланноа:

   «Из Каменца (на Лесной. - В.Б.) я возвратился во Львов, до которого 50 лье, и вот сколько кругу дал я, вне моей дороги... А из Львова, проехавший верхнюю Русь, я прибыл в Подолию и приехал в другой Каменец, удивительно расположенный город, принадлежавший упомянуто князю...» [8, с. 39].

   Если взглянем на современную карту, то увидим, что «прямая дорога» от Каменца на р. Лесная в Каменец на р. Смотрич отнюдь не лежит через город Львов, а имеет направление: Каменец (на Лесной) - Луцк - Волочиск - Каменец (на Смотриче).

   Что-то не позволило Гилльберу де-Ланноа поехать прямой дорогой, хотя в те времена все земли Украины до Днепра (и не только) принадлежали Великому Литовско-Руському князю Витовту.

   Но самый главный секрет заключается в том, что в старых исторических документах, изданных в Российской империи до 1784 года указано и направление движения князя Ольгерда. Послушаем:

   «6871 (1363)... Того же лета Литва взяша Орешеву. И князь великий литовский Ольгерд Гедиминович Синюю Воду и Белобережие повоева» [101, с. 114].

   Движение литовского войска началось из Витебска на Оршу и дальше имел направление на Могилев, Гомель, Чернигов, Киев.

   Хотя Киев номинально не входил в Великое Литовское княжество, но после 1320 года постоянно придерживался союза с Литвой против Золотой Орды. А после 1340 года, когда престол Великого Волынского княжества занял литовский князь Любарт и поддержал руських князей в войне с поляками за Галичину, этот союз стал очевидным.

  Не будем рассказывать, как в Российском государстве подделывали летописи и кто это делал. Напомним только: к слову «Орешева (Орша)» в истории В.Н. Татищева 1965 года издания есть объяснение на странице 282, где сообщается, что по Московско-Академической летописи слово «Орешева» следует читать как «Коршева».

   Так вносили фальшь в российские летописи. Чтобы исследователи более поздних поколений пошли ошибочным путем, им слово «Орешева» поменяли на «Коршева».

    Что интересно, Никоновская летопись 1788 года издание (часть 4) еще говорит «Орешева», а все последующие издания, начиная с Московско-Академического, уже подают слово «Коршева».

   Итак, никакого «Коршева» в 1362 году Великий князь Ольгерд не завоевывал. Он отправился из Витебска весной 1362 года на юг. Витебское княжество досталось Ольгерду после женитьбы на дочери местного князя еще при жизни отца в 1320 году. Поэтому соседние уделы Смоленского княжества, Оршанское, Мстиславское и другие, которые находились во владении родственников его жены, Ольгерд долгое время не трогал. Мстиславское княжество он присоединил к своему государству, по российским летописям, в 1359 году, а Оршанское -в 1362 году (по тем же летописям).

   А дальше князь Ольгерд со своим войском направился существующей по тем временам дорогой «из Варяг в Греки»: Орша - Могилев - Гомель - Чернигов - Киев.

   Дав армии передышку в Киеве и разведав состояние дел у татар, кочевавших далеко на юге от Киева, Ольгерд со своим войском, усиленный русичами, пошел дальше на юг вдоль Днепра.

   И здесь следует обратить внимание на состояние золотоордынских улусов в те времена. Почти все историки говорят о безвластии, которое с 1360 по 1380 год сопровождало Золотую Орду. Такое явление, конечно, имело место и довольно положительно повлияло на завоевания Литвы.

   Но главным, по мнению автора, фактором, который способствовал значительным завоеванием Ольгерда, был другой, природный фактор - чума, которая тогда катилась из региона в регион.

   Чтобы не путать года, будем придерживаться вышеназванных первоисточников. Ибо известно, что различные источники дают одни и те же события под разными годами.

   Итак, по Патриаршим летописи и «Истории Российской» В.Н. Татищева чума больше свирепствовала в следующих местах:

   «6854 (1346)... Того же лета бысть мор силен зело под Восточная стороной на Орначи, и на Азсторокани, и на Сараи, и на Бездежи, и на протчих градех, странех, на христианех, и на армянех, и на фрезях , и яко не бысть кому погребати их» [101, с. 98-99].

   «6860 (1352)... Того же лета бысть мор во Пскове силен зело и по всей земли Псковской... но не бе помощи им, измроша потому мнозии, и погребаху по 20, по 30 и по 50 в церкви во единую могилу, и не бе погребаюсчих...

   Того же лета бысть же мор силен зело в Новеграде и по всей земли Новогородской... Бысть потому мор силен зело в Смоленске, в Киеве, в Чернигове, и в Суздале... и на Белеозере...» [101, с. 104-105].

   Летопись не пишет, что такая же судьба постигла: Москву, Владимир, Коломну и им подобных. Умерли - московский князь, его сыновья, митрополит Феогност и десятки тысяч простых людей.

   И именно после чумы Ольгерд прибрал к своим рукам золотоордынские земли от Торопца и Ржева до Северских - Стародуба, Глухова, Путивля.

   Поскольку в летописях, которыми мы пользуемся, нет свидетельств о «море» в междуречье Днепра и Дона, обратимся к одному из лучших историков-тюркологов Советского Союза М.Г. Сафаргалиеву.

   Вот что он писал в 1960 году в работе «Распад Золотой Орды»:

    «Из-за чумы» в землях Узбековых... обезлюдели деревни и города ". Только в одном Крыму тогда погибло от чумы свыше 85 000 человек» [30, с. 107].

   Понятно - восстановление такого количества людей даже в Крыму требовало не одного десятка лет. Не лучше была картина и в междуречье Днепра и Дона.

   На этом вопросе следует остановиться.

   Сегодня историки, ради своих вымышленных теорий пропагандируют и распространяют мнение об оккупации всей земли Руси (Украины) татарами до 1362 года, до времен Синеводской битвы. Это очень вредные выдумки. Такого историческая наука не знает. Если мы обратимся к «Летописи Руськой», которая доведена до 1292 года, то в нем не говорится, что татары после прохода хана Батыя в 1240-1241 годах военным походом через земли Руси в Центральную Европу оккупировали ее Правобережья. Уже в 1241 году Даниил Галицкий мечом и огнем уничтожил Болоховских князей, которые поклялись хану Батыю «пахать [и сеять] пшеницу и проса» [18, с. 399].

   Можно в угоду московской истории что-придумывать, но Великое Галицко-Волынское княжество оставалось самостоятельным до 1320 года, года завоевания (большей части) Литовским князем Гедимином. Его князья не ездили к ханам Золотой Орды за ярлыками (разрешениями) на владение своими землями; не ползали на коленях перед ханами, не слизывали молоко с грив татарских лошадей. Хотя ханы Золотой Орды, по свидетельству тех же летописей, неоднократно жгли и разоряли земли Правобережной Руси.

   А когда встал вопрос: быть или не быть Великому Галицко-Волынскому княжеству после 1324 года, хан Золотой Орды Узбек, хотя и поддержал передачу великокняжеского престола польскому князю Болеславу (Юрию II), был категорически против его ликвидации, или вхождения в состав Литвы или Польши.

   Вспомним: арабский историк Абуабдаллах Мухаммед Ибн Баттута летом 1334 года ездил в Константинополь, а зимой возвращался и от Днепра (город Бабасалтук) до Дуная (город Махтули) не встретил ни одного человека. Если бы на Правобережье Руси того года кочевала наименьшая Орда, ее обладатель обязан был встретить царицу Баялунь, которая ехала в Константинополь с военным царским эскортом.

   После 1300 года, разгрома улуса Мауци (Мовал, Бувал) и уничтожение его внука хана Ногая, причерноморские земли современной Украины, от Днепра до Дуная, Золотой Ордой не использовались.

   Темник Мамай в 1360-х годах тоже не кочевал со своей ордой в Причерноморских степях, за Днепром. Мамай в те годы со своей ордой находился преимущественно между Волгой и Доном, держась столицы Сарая, где лично менял золотоордынских ханов.

   А именно Мамаю принадлежали земли Приазовья, от Дона до Днепра; поэтому никто другой за Днепром кочевать не мог.

   Послушаем российскую историю:

   «6870 (1362). Мамаю князю бысть бой велик со Омуратом ханом о Волзе. Того же лета Амурат хан изгоном прийде на Мамая князя и многих у него татар побил. Быть в то время на Воложском государстве два хана: Авдула хан Мамаевы орды, его же Мамай темник устроил ханом во своей Орде в нагорной стороне, а другой Амурат в луговой стороне с Сарайскими князии» [101, с. 113].

   I таких свидетельств за 1360-1370 годы о темнике Мамае можно приводить много.

   Интересно отметить, что и хана Тохтамыша в 1380-1407 годах земли Причерноморья мало интересовали. Тем более, что хан Золотой Орды Тохтамыш и его рода находились в союзе с Великим Литовско-Руським княжеством против противников хана, возглавляемых темником Едигеем из рода мангытов.

   Послушаем посла королей Англии и Франции к Великому Литовско-Руському князю Витовту Гилльбера де-Ланноа, который летом 1421 года добрался до Крыма землями Причерноморья:

   «Из Монкастро (Белгород-Днестровский. - В.Б.) я отправил часть моих людей и моих драгоценностей морем в Каффу (Феодосию), а сам с другими поехал сухопутью, направляясь из Валахии, чтоб ехать в упомянутое место - Каффу по обширной пустыне , которую я проехал только в 18 дней. Я переехал через Днестр, Днепр, на котором я нашел одного татарского князя, друга и слугу великаго князя Витольда, а также большую деревню, население татарами, подданными Витольда. Мужчины, женщины и дети не имели домов, а располагавшегося прямо на земле» [8, с. 41].

   Следует отметить, что татары - «подданные Витольда» жили на Правобережье Днепра. То есть Днепр в 1421 году служил границей в Причерноморье между Великим Литовско-Руським княжеством и Золотой Ордой. Поскольку за Днепром в 1421 году уже жили не подданные Витовта, а союзники и друзья и, конечно, враги.

   Говорить о враждебных татарах у «Корчевы», современный Корец Ровенской области, - неуместно. В 1362 году их там быть не могло, и князь Ольгерд их там встретить не мог.

   Нельзя украинским историкам и исследователям ради своих вымышленных идей так поступать со своей землей. Даже в самые тяжелые времена истории русичи (украинцы) не уступали без жестокого боя пяди родной земли.

  

   Выводы:

   1. Великий князь Ольгерд весной 1362 года отправился в поход на юг из Витебска по маршруту: Витебск - Орша - Могилев - Гомель - Чернигов - Киев.

   2. Киев и Чернигов в то время были союзниками с Великим Литовско-Руським княжеством.

   3. Современный город Корец Ровенской области не является летописным городом «Корчев», где Ольгерд разгромил татар.

   4. Но и современный поселок Торговица (Кировоградская область) не является местом Синеводской битвы 1362 года.

II. Бранное Поле (Черкес-долина) - место битвы

   Предлагаем рассмотреть вопрос о возможности Синеводской битвы на месте современного поселения Торговица (Кировоградская область).

   Заметим, что сторонники версии, что Синеводская битва 1362 года состоялась на реке Синюха, сами понимают, что битва князя Ольгерда с татарами «отичей и дедичей Подольской земли... Хаджибей, Кутлубугу и Дмитрия» не могла состояться под городом Торговицей. И в этом смысле они правы - битва состоялась в другом месте. Поход князя и сама битва стали предпосылкой освобождения городов: Торговицы, Звенигорода и Белой Церкви.

   Определимся с Западной границей Золотой Орды на 1362 год.

   Мы уже говорили, что в ту пору Волынь, Киевщина и Северщина (Черниговская область) принадлежали к Великому Галицко-Волынскому княжеству, которое с 1340 года, по сути, было в союзе с Литвой. Хотя на большую часть Правобережной Киевщины, Волынь и Галичину Золотая Орда не распространила свою власть и в XIII веке. О том свидетельствует «Летопись Руськая». И с этим, безусловно, следует считаться при любой трактовке событий.

   И еще один несомненный факт: территория Подолья в XIV и XVI веках имела различные размеры, хотя и не четко определенные. Но к Подолью XV века причисляли не только современные Хмельницкую и Винницкую области, но и восточную часть Тернопольщины, а также всю Правобережную Украину от современных городов Черкассы и Жашкова до берегов Черного моря. Можно обратиться к труду Н. Молчановского и в этом убедиться.

   Рассмотрим по состоянию на 1362 год поселения Золотой Орды на Днепре. Историки и археологи знают такие золотоордынские города, расположенные на берегах Днепра:

   1. «Кучугурское городище. Находится на левом берегу Днепра, в 30 км к югу от г. Запорожье. Остатки города занимают площадь около 10 га... в "Книге Большому чертежу..." на этом месте помещает «городок Мамаев Сарай» [103, глава 3].

   2. «Городище Тавань. Находится на левом берегу Днепра, в 40 км выше Херсона... Михаил Литвин, ездивший послом в Крымское ханство (1550 г.), в частности писал: "Нет пути более обычного, как древняя давно проложенная и хорошо известная дорога, ведущая из черноморского порта, города Кафы, через ворота Таврики на Таванский перевоз на Днепре, а оттуда степью на Киев... "» [103, глава 3].

   Таванский перевоз назывался также Витовтовой переправой, где во времена правления князя Витовта находилась его таможня.

   По мнению автора, у арабского историка А. Н. Ибн Баттута этот город в 1334 году обозначено именем - Бабасалтук.

   3. «Городище Конское. Упоминается только в "Книге Большому чертежу", других сведений о нем нет. Согласно этому источнику, оно находилось в 60 верстах от Днепра, на правом берегу р.Конка...» [103, глава 3].

   4. «В. Ляскоронский докладывает, что близ устья р.Самары (левый приток Днепра) было исследовано золотоордынское поселение середины XIV в. К сожалению, эти работы не нашли подробного отражения в каких-либо изданиях...» [103, глава 3].

   Самый северный татарский город на Днепре, который вспоминают давние путешественники, был расположен на правом берегу Днепра напротив современного Кременчуга. Послушаем российского профессора В. Л. Егорова:

   «Наиболее северный из таких пунктов отмечен Эрихом Ляссотой, проезжавшим к запорожским казакам в 1594 г. В своем дневнике путешественник отметил, что на правом берегу Днепра ниже р(еки) Тясмин, примерно напротив современного Кременчуга, стоит старая татарская мечеть...» [ 103, глава 3].

   Для нашего исследования это очень важное свидетельство, потому что лишний раз доказывает, что татары Золотой Орды севернее Канева и рек Роси и Гнилого Тикича своих поселений на Правобережье Украины не имели.

   Реки: Рось - Гнилой Тикич - Синюха - Южный Буг были пограничным рубежом, в котором Золотая Орда держала свои военные заставы и поселения, которые защищали ее Западную границу.

   Конечно, владетели Западного улуса, такие, как Ногай (конец XIII вв.) и Мамай (вторая половина XIV века), земли за Бугом, до Дуная и Прута, считали своими.

Даже в те времена, когда хан Ногай в 1300 году был уничтожен, а его улус взял в свои руки золотоордынский хан Тохта, пограничные города и гарнизоны сохранились до 1362 года. Только после Синеводской битвы Великий Литовско-Руський князь Ольгерд разрушил татарские поселения пограничья и перенес границу на реку Днепр, от Кременчуга до Черного моря. Хотя это произошло не внезапно, а продолжалось до времен Витовта. Именно с этих и «Мещерских земель» Великое Литовско-Руськое княжество платило налоги Тохтамышу и крымским ханам. О чем говориться далее.

   Напомним все известные заставы (города), которые существовали на реке Буг и в Прибужье. Вот их перечень:

   «Днестровско-Днепровское междуречье. Сведения об оседлых населенных пунктах Золотой Орды в этом регионе крайне малочисленны и скупы. Это, однако, не означает, что их здесь не было...

   1. Городище Маяки. Находится близ устья Днестра, на его левом берегу, в современного пос. Маяки. В источниках отмечено существование на этом месте переправы через Днестр с остатками мечети и развалин нескольких каменных зданий...

   2. Городище Великая Мечетка. Находится на правом берегу Южного Буга в современного с. Великая Мечетка. От золотоордынского города сохранились остатки кирпичных и каменных построек и склепов...

   3. Безымянное городище на Южном Буге, в районе слияния с ним рек Кодыма и Синюхи. В источнике XVI в. коротко сообщается о имеющихся здесь развалинах, относящихся ко времени правления хана Узбека...

   4. Городище Солоное. Находится у д.Солоной на р.Соленой, правом притоке Гнилого Еланца (Левобережье Ю. Буга)...

   5. Городище Аргамакли-Сарай. Находится на правом берегу р. Громоклей правого притока Ингула. Отмечено значительное количество фундаментов каменных построек и развалины мечети...

   6. Городище Ак-Мечеть. Находится на правом берегу Ю. Буга, у с. Ак-Мечеть. В прошлом веке на этом месте были отмечены развалины золотоордынского города...

   7. Городище Балыклей. Находится в устье р. Чичаклей при его слиянии с Ю. Бугом... Отмечено на карте Риччи Занони...» [103, глава 3].

   Золотоордынские города перекрывали тогдашние торговые пути, броды, переправы и служили Золотой Орде одновременно таможнями, опорными пунктами и обычными местами дислокаций татарских сотен и тысяч, которые прикрывали границы и обеспечивали функционирование «ямского пути».

   Исторические и археологические исследования ученых давно определили западные границы Золотой Орды со второй половины XIII до 1362 года XIV века на современной территории Украины.

   «...Степные пространства между Днестром и Днепром в XIII в. с... образования Золотой Орды входили в ее состав. В бассейне Южного Буга... (татарские. - В.Б.) кочевья распространялись к северу, захватывая нижнее течение его левого притока - Синюхи. Они, видимо, доходили до южных границ современных Винницкой и Черкасской областей, т. е. до среднего течения Южного Буга. Выше золотоордынская территория не распространялась» [103, глава 3].

   Следует иметь в виду, что даже территория Понизья, с центром в г. Бакота, по «Руськой Летописи, не входила в состав Золотой Орды, а только платила ей дань. Это случилось в конце 50-х годов XIII века, когда владетель Западного улуса распространил свои владения до реки Прут (современная территория Молдавии).

   Понизье, как пишет профессор В. Л. Егоров, «представляло собой своеобразную буферную зону между галицкими и золотоордынских владениями...» [103, глава 2].

   А заподозрить российского профессора в отстаивании меркантильных интересов отнюдь не получается: его выводы опираются на археологические и нумизматические данные.

   Поэтому ссылки на название поселка Уланов в Винницкой области является некорректным. Принцы (огланы) из рода Чингисхана в Золотой Орде никогда таким именем не называли свои ставки (поселения). Потому что статус царевича (оглала) был временный, до наступления ему 16 лет. После этого принц (оглан) становился ханом, возглавляя сотню или тысячу, а иногда и тьму (десятитысячное войско).

   Скорее имя поселка Уланов происходит от оглала - Чингисида, которого приютил на своей земле Великий Литовско-Руський князь и таким образом обозначил принадлежность того к царскому (ханскому) роду, чтобы местные жители (славяне) знали, с кем имеют дело.

   В российской исторической науке, как и в украинской, оглан означает царевича из рода Чингисхана. А ханы Золотой Орды для московитов всегда были царями. Так и в своих летописях писали.

   Однако вернемся к западным границам Золотой Орды. Как видим, западные поселения Орды на 1362 год достигали рек Роси, Гнилого Тикича, Синюхи, Южного Буга.

   Другого история и археология не зафиксировали, как бы этого кто-то не желал. Хотя, конечно, татары ходили (и это не раз) в грабительские походы на Русь, Молдову, Валахию, Литву, Польшу, Венгрию и др.

   Хотелось бы напомнить читателям и такое:

   «Синюха река..., левый приток р(еки) Ю(жный) Буг. Образуется слиянием рек Б(ольшая) Высь и Тикич. Дл(ина) 111 км (с наибольшей составляющей Гнилой Тикич - 283 км)...» [25, т. 23, с. 444].

   Эту выдержку из Энциклопедии приведено для того, чтобы понять: в давние времена река Синюха не имела определенного начала. Синюхой были и Большая Высь и Гнилой Тикич, которые свои имена получили значительно позже.

   На древних картах, например на карте 1630 года, изданной в Амстердаме, река Синяя Вода (левый приток Буга) тянется в направлении города Житомира, минуя Черный лес. Кстати, перед городом Синяя Вода, который обозначено на берегу одноименной реки и лежит на киевском меридиане, Черный лес разорван пополам и между его восточной и западной частью - чистое поле на добрую сотню километров [22, с. 140-141].

   События, вероятно, происходили по такому сценарию: узнав о междоусобной войне в Золотой Орде и зная, что она обессиленная чумой, князь Ольгерд, под давлением русских князей, весной 1362 года пришел с небольшим войском в Киев, провел основательную разведку золотоордынских территорий до самой Волги и, убедившись в слабости противника, двинулся вдоль Днепра на юг в направлении Киев - Обухов - Кагарлык - Богуслав - Звенигород.

   Большую часть своего войска князь Ольгерд оставил на севере во главе со своим сыном для контроля за землями, отобранными у Золотой Орды, о которых мы уже говорили. На севере оставались его враги - митрополит Алексий и московский князь. Поэтому Ольгерд был вынужден поступить именно так.

   Конечно, Москва вскоре узнала о походе Ольгерда на юг, поэтому не только сообщила Мамаю, которому в то время повиновалась, о походе, а послала свою военную помощь к ставке Мамая. Скорее, это была тьма - десятитысячная боевая единица.

   Поскольку Мамай и его ставленник хан Авдула летом 1362 года были разгромлены на Волге восточными (заволжский) ханами Золотой Орды и потеряли контроль над столицей, то Мамай со своими сообщниками решили продолжить борьбу за столицу государства и за титул Царя (Хана), а на западное пограничье отправили соединенную армию (до тридцати тысяч конницы) трех татарских князей «Ходжибея, Кутлубуги и Дмитрия».

   Поговорим о количественном составе армий, участвовавших в Синеводской битве. По мнению автора, силу татарского войска определил тот факт, что Ольгерд отправился в Киев с военным отрядом в 10-12 тысяч человек. Остальные войска князь Ольгерд добрал на землях Киевщины, Северщины и Волыни. И, вероятно, его армия, которая под осень отправилась из Киева, насчитывала не менее 40-50 тысяч человек.

   Такое же по количеству войско имели и татары, потому что включили в свой состав пограничных стражу.

   Итак, военные силы противников были одинаковыми, о чем свидетельствует описание битвы древними историками и хронистами.

   Нравится нам или нет, но князь Ольгерд вынужден был двигаться вдоль реки Днепр. Этого требовала безопасность похода: он полностью обезопасил свой тыл и левый бок движения от возможного внезапного нападения. Не забывайте, князь Ольгерд в 1362 году шел в степь впервые и вынужден был слушаться советов князей-русичей и своих служилых татарских князей. И, как помним, летописные хронисты тоже сообщают, что Ольгерд со своим войском прошел Канев и Черкассы, двигаясь вдоль Днепра.

   Мы не можем заподозрить летописцев и хронистов в искажении приведенного факта. Для этого нет ни одной веской причины. Поэтому эти факты считаем достоверными, с ними следует считаться.

   Для установления места битвы автор предлагает определиться с современным состоянием упомянутых городов. Начнем с Торговицы.

   Торговица. Не может возникать сомнения, что современный поселок Торговица Новоархангельского района современной Кировоградской области Украины напрямую связан с Синеводской битвой. Автор лично видел современные раскопки Торговицы и убедился, что остатки раскопанных сооружений, методы их построения, плановые размеры, остатки водопровода и отопления, посуда и все остальное относятся к золотоордынскому периоду конца XIII - первой половины XIV века.

   Между прочим, есть прекрасная работа российского профессора В. Лебедева «Загадочный город Мохши», изданная в Пензе в 1958 году, о раскопках на территории «исконно русской земли» золотоордынского города Мохши (Наровчата), который во времена ханов Тохты и Узбека был столицей государства, где найдены совершенно подобные здания, водопровод, методы отопления, посуда, квадратные кирпичи, камень для сооружений и другое. Раскопки Мохши (Наровчата) проводились саратовским профессором А. А. Кротковым во времена российско-большевистского шабаша 1916-1928 годов, поэтому позволили профессору многое раскопать и обнаружить.

   Большинство работ А. А. Кроткова до сих пор лежат неопубликованные в хранилищах Саратовского университета.

   Придя в себя, большевики поняли, какой сокрушительный удар по их официальной науке нанес профессор-археолог из Саратова, и расстреляли его.

   Предлагаю кировоградским археологам проанализировать и сравнить археологические раскопки в Мохши (Наровчат) и Торговицы. Речь пойдет об одном и том же государстве, о том же времени.

   Окончательным подтверждением причастности раскопанной Торговицы к древнему поселению являются найденные при раскопках монеты, последние из которых датируются 1359-1360 годами.

   Итак, пограничный город Золотой Орды Торговица, которое в 1362 году покинули татары, уничтожив свои дома и государственные учреждения (таможню, казармы, улусные здания и т.д.), было присоединено к Великому Литовско-Руському княжеству. Это очень важное свидетельство, а главное - неоспоримое, поскольку подтверждено археологическими раскопками и золотоордынскими монетами 1294-1360 годов ханов: Тохты (1291-1312), Узбека (1312-1342), Джанибека (1342-1357), Бердибека (1357-1359), Кульпы (1359), Навруза (1360).

   Обратим внимание: признаков битвы на месте древнего поселения Торговица - нет. Здесь полное совпадение исторических, археологических и нумизматических доказательств.

   Еще одним освобожденным городом стал Звенигород.

   Звенигород. Следует понимать, что город, освобожденный в результате Синеводской битвы князем Ольгердом, нельзя отождествлять с летописным Звенигородом Киевским, который прекратил существование в 1240 году.

   Послушаем Большую Советскую Энциклопедию (третье издание):

   «Звенигород Киевский, др(евне) -рус(ский) город-крепость, прикрывавший Киев с Ю(го)-В(остока). Точное местонахождение З(венигорода) К(иевского) неизвестно. Упоминается в Ипатьевской летописи в связи с междоусобной княжеской борьбой под годами 1097,1150,1151 и по поводу битвы с половцами 1234. З(венигород) К(иевский) перестал существовать после монголо-татарского нашествия в сер(едине) 13 в." [25. 9, с. 427].

   На 1362 год Звенигорода Киевского не было, поэтому освободить его Ольгерд не мог. Кроме того, следует помнить, что этот город-крепость прикрывал Киев от набегов половцев с юго-востока, поэтому, скорее всего, располагался за Днепром, на Левобережье. Поэтому к Синеводской битве не могло быть причастным.

   Надо полагать, что тем Звенигородом, о котором ведут разговор древние авторы, современная Звенигородка - расположена на реке Гнилой Тикич, то есть по древним источникам на реке Синюха, и принадлежала к таким же пограничным городам Золотой Орды, как Торговица.

   Ранее говорилось, что пограничный рубеж Золотой Орды на Правобережье Руси (Украины) шел от Днепра по речке Роси, дальше по Гнилому Тикичу и Синюхе к Бугу, а затем - по Бугу к морю. Поэтому, по логике описания давних событий, и Белую Церковь надо искать на этом рубеже. Тем более, что в давние времена название поселения Белая Церковь было достаточно распространено, как татарское Ак-Мечеть.

   Автор обратился к серии «Города и села УССР», в частности к материалам:

   «Черкасская область» (1972 г.),

   «Кировоградская область» (1972 г.),

   «Николаевская область» (1972 г.),

и был поражен откровенной фальсификацией материала этой серии. Это при том, что автор знал о возможной фальсификации.

   Но то, что читал в книгах, поражало. Почти сплошь при описании старых поселений на территории современной Украины говорится, что на месте данного поселения велись раскопки, которые зафиксировали его существования или тысячи, то сотни лет назад. Возможно упоминание о городе во времена Великого Киевского княжества, о его завоевании враждебной Литвой или Польшей или уничтожении так называемыми татаро-монголами. А дальше идет полный провал до времен «славной России», когда та пришла и все возобновила.

   Создается впечатление, что на украинской земле прекратилась жизнь, а те люди, которые неизвестно где и как существовали, только о том и мечтали и боролись, чтобы присоединиться к «великой России».

   Если же вспоминаются какие-то города и поселения, то потому, что события вокруг них зафиксированы Европой или европейцами. Москва вынужденно позволяла вспоминать о них. Хотя жестко контролировала, о чем шла речь. Если не нравилось - выбрасывала текст. Без объяснений.

   Так, в общем описании событий ХIV-XV веков Черкасской области страницы 17-32 просто выброшены.

    Конечно, в этом cфальсифицированном материале искать пограничную Белую Церковь не следует. Хотя польза от моего изучения исторического материала была весомой. Там я узнал о татарском поселении Таганча.

   Надо понимать, что те достоверные факты, которые прорвались на страницы этих сфальсифицированных Москвой изданий, чрезвычайно весомыми и важными свидетельствами. Именно о пути князя Ольгерда в 1362 году вдоль Днепра и об освобождении ним пограничных поселений свидетельствуют вот такие неоспоримые факты, которые прорвались на страницы серии «Города и села УССР». Приводим только отдельные выдержки из двух областей:

   Черкасская область:

   «Около 1362 года Каневом завладели литовские феодалы...» [104, с. 324]

   Еще одно свидетельство о походе Ольгерда 1362 года.

   «Таганча - село (расположено в Каневском районе на притоке реки Рось. - В. Б.)... Первые письменные упоминания о Таганча к XIV в. Слово «Таганча» тюркского происхождения, означающее треугольник» [104, с. 343].

   Татарское поселение Таганча было одним из укреплений пограничного треугольника, который имел такие вершины Канев - Звенигород - Белая Церковь и омывался реками Росью и Синюхой.

   Следует провести археологические раскопки в районе современного села Таганча и узнать, что случилось в 1362 году с Таганчой - состоялся бой за город, или золотоордынская застава отошла без боя в обратном направлении - Звенигород (Звенигородка) - Торговица.

   По убедительную мнению автора, татары этот земельный треугольник тоже причисляли к своим владениям. Что лишний раз указывает, что северо-западная граница Золотой Орды накануне Синеводской битвы 1362 года обозначалась реками: Рось - Гнилой Тикич - Синюха.

   На рубежах этого татарского треугольника Золотая Орда имела не только эти, нам известные поселения. Существовали и другие, которые несли пограничную службу, где дислоцировались татарские сотни. Надо полагать, что авторы древних хроник вспомнили только поселения русичей, в которых те жили и которые остались после Синеводской битвы. К таким относится современная Звенигородка. Послушаем:

   «В XIV в. летописи (на территории современной Черкасской области. - В.Б.) называют города Звенигород и Черкассы, а в XV - Жаботин, Млиев, Мошны, в XVI - Золотоношу, Домонтов, Смелу и другие» [104, с 16].

   Как видим, в XIV веке Звенигородка существовала и носила имя Звенигорода. Поэтому сомнения, что древние летописи и хроники в своих упоминаниях о Синеводской битвы имели в виду именно этот город, - быть не может.

   Так мы определили все три города, освобожденные во время похода 1362 года князя Ольгерда на юг:

   1. Белая Церковь (современная Киевская область), где татары держали свою северную застава. Состав населения был смешанным. Татарская застава, скорее всего, покинула город и отошла на юг.

   2. Звенигород (современный город Черкасской области). Татары тоже держали гарнизон в этом городе. После захвата Таганчи, Ольгерд со своим войском двинулся на Звенигород, который, скорее всего, татары оставили отойдя к Торговице.

   3. Торговица (село на р. Синюха Кировоградской области). О ней уже говорилось.

   По мнению автора, Синеводская битва 1362 году князя Ольгерда с татарами состоялась на территории современного села Бранное Поле. И этому есть неопровержимые доказательства.

   Татары соединенного войска братьев Чингисидов «Хаджибея, Кутлубуги и Дмитрия» вместе с пограничной стражей Золотой Орды не могли позволить Ольгерду выйти на главные переправы государства, расположенные на Буге и Днепре. Поэтому, после определения направления движения войска Ольгерда на Звенигород и реку Буг, они старались не выпустить его за пределы треугольника. Поэтому битва состоялась, скорее всего, в треугольнике: Звенигород - Белая Церковь - Канев. По моему мнению, именно в верховьях реки Синюхи состоялась Синеводская битва 1362 года. А уже оттуда через Звенигород и Торговицу князь Ольгерд, пройдя вдоль Буга, захватил все татарские переправы и торговые пути, посадил свои гарнизоны и таможни и завоевал Белобережье, таким образом вернувшись в Киев.

III. Потомки Чингисхана: Хаджибей, Кутлубуга и Дмитрий

   Теперь поговорим о том, о чем в российской исторической науке, как и в украинской, с давних времен говорить запрещалось. Определим тех знаменитых «отичей и дедичей Подольской земли трех братьев татарских Хаджибея, Кутлубугу и Дмитрия».

   Надо понимать: российская историческая наука никогда бы не позволила, чтобы даже такая фраза попала в летописи или хроники. Поэтому это очень важное свидетельство попало на исторические страницы из польских и литовских хроник, и Москве ничего не оставалось, как замалчивать и скрывать его.

   На эту тему автор не знает ни одного серьезного научного исследования ни в российской, ни в украинской историографии. Вообще, этой темы позволяли касаться только малоизвестным историкам по изучению вопроса, а из обычного «ссылки» на какого-то неизвестного князька-христианина малоизвестной Орды. Мол, нет ничего интересного: какой-то дурак татарин крестился, да и все.

   Что же кроется за этой фразой древних летописей и хроник? Речь идёт о «отичах и дедичах Подольской земли», следовательно, о трех татарских ханох из рода Чингисхана. Мы же знаем, что в Золотой Орде право на владение землей в XIII-XIV веках имели только Чингисиды.

   Это означает, что «отичами и дедичами Подольской земли» были ханы улусов Золотой Орды. Что интересно, их совсем не трудно определить по материалам Золотой Орды.

   1. Кутлубуга. Об этом улусном хане упоминается чаще всего в государственных материалах Орды. Послушаем российского профессора Н.Г. Сафаргалиева:

   «Из четырех улусных эмиров (ханов. - В.Б.) Джанибека, подписавших договор с венецианцами в 1347 году, трое: Маглубей, Янгильбей и Кутлубуга принимали участие в заключении договора с теми же венецианцами и в 1358 году.

   Лишь имя Тайдцы, одного из эмиров Джанибека (который правил в Орде в 1342-1357 годах. - В.Б.), больше не упоминается в источниках. В договоре 1358 года появляются новые лица (кроме трех старых. - В.Б.) в числе «могущественных сановников» хана, а именно: Алимбей (Алибек), Сарай-бек и Тулунбек, выдвинувшиеся уже при Бердибеке (правил в 1357-1359 годах. - В.Б.). Таким образом, при Бердибеке число улусных эмиров (правящого совета хана. - В.Б.) увеличилось до шести, они-то и скрепили своими подписями договор с венцианцами...» [30, с. 110].

   По трудам профессора М. Г. Сафаргалиев можно определить каждого из шести названных ханов. Но сам профессор этого не сделал - он знал, к чему подобное исследование может привести. И цензура, вероятно, не позволила этого делать. О хане Димитрии российский профессор не сказал ни слова.

   Чтобы читатели не подумали, что этих ханов знали только в российской исторической науке, напомню, что о хане Кутлубуге писали также тогдашние персидские и арабские историки.

   Вот что рассказал древний египетский историк Ельмухибби в своих работах, описывая с кем и как переписывался египетский султан:

   «Кутлубуга Инак. Это один из (тех) четырех, которые по принятому обычаю, бывают правителями в землях Узбека. Переписка с ним, согласно тому, как написан был ему ответ 10-го джумадиэльахыра 752 года (= 5 авг. 1351 г.), производилась на третушке письмо, упомянутым калямом (писалось) «Да увеличит Аллах всевышний благодать его высокостепенства эмирского, великаго, ученого, правосуднаго, закрепителя, пособника, поручителя, устроителя, Зиждителя, покровителя, нойона, эссефи, величия ислама и мусульман, главы эмиров двух миров, поборника воителя и борцов за веру, вождя ратей, предводителя войск, убежища религии, сокровища страны, пособника царей и султанов, меча повелителя правоверных». Затем (помещались) пожелание, алама «брат его» адрес «Кутлубуга Инак, наместника хана Джанибека» [3, с. 348].

   К этому можно привести еще с десяток свидетельств историков, где четко засвидетельствовано, что хан Кутлубуга является доверенным лицом, входил в «правящий ханский совет» во времена ханов Джанибека (1342-1357) и Бердибека (1357-1359) и первых лет золотоордынского смуты ( 1360-1380). А поскольку членами «ханского совета» были правители удельных улусов из рода Чингисидов, о чем уже говорилось ранее, то нет сомнения, что хан Кутлубуга и является одним из тех «дедичей и отичей Подольской земли», которые послали военную тьму против Ольгерда.

   Следует понимать, что ханы Кутлубуга, Хаджибей и Дмитрий были лично заинтересованы в противостоянии Великом Литовском князю Ольгерду. Именно от территории их улусов Ольгерд течение пятидесятых годов XIV века отобрал некоторую часть и присоединил к своим владениям. И здесь удивляться не стоит - татарские удельные князья не имели силы противостоять Русько-Литовском армии, и Ольгерд, как мы видели из его письма к Константинопольскому Патриарху, сначала не менял удельного князя и его знать, поэтому местные князья имели даже некоторые преимущества от подчинения Ольгерду: надежная помощь и защита были рядом, между тем, как Золотая Орда была выпотрошенная чумой и раздиралась внутренними противоречиями. Так мы и подошли к определению удельных улусов трех татарских ханов: Кутлубуги, Хаджибея и Дмитрия.

   К улуса Кутлубуги принадлежали верхние земли междуречья Дона и Днепра. Он был обладателем Мохшинського улуса Золотой Орды.

   Скорее всего хан Кутлубуга погиб в Синеводской битве, потому что его имя исчезло со страниц истории после 1362 года.

   Предлагаю молодым украинским историкам исследовать этот вопрос более подробно, привлекая давние исторические источники из Готской Герцогской библиотеки, Парижской Национальной библиотеки, Берлинской библиотеки, Британского музея и Оксфордские рукописи. Все названия взяты из источника [3, с. 315].

   Не держаться российских исторических источников - они переполнены выдумками.

   2. Хан Хаджибей. Понятно, что назвав хана Котлубугу именем, которое полностью совпадает с арабскими и персидскими источниками, московские правители, фальсфицируя страницы истории, не могли допустить, чтобы имя второго хана «отича и дедича Подольськой земли» дошло до потомков неискаженным. Достоверные имена ханов толкали бы нас к размышлениям и аналитическим выводам. А это для Московского государства крайне опасное явление. А потому, имя хана-Чингисида, владетеля золотоордынского улуса, подается в несколько видоизмененной форме - Хаджи-Черкес.

   Казалось бы, и не догадаешься, что Хаджи-Черкес и Хаджибей - одно лицо. Скажите, пожалуйста, уважаемые московские профессора, если вы одно действующее лицо истории называете разными именами и нигде не объясняете, что речь идет об одном человеке, разве это не называется фальсификацией?

   Даже автор этих строк, более тридцати пяти лет работает с золотоордынскими материалами, как говорится, и днюет, и ночует с ними, вынужден был несколько недель изучать различные источники, чтобы дойти до конечной мысли.

  Вот что писал Н. Г. Сафаргалиев, лучший знаток родословных Чингисидов в 1960 году:

   «Хаджи-Черкес, по словам Ибн-Халдуна, являющийся походным эмиром Бердибека, после убийства хана завладел окрестностями Астрахани..., стал «владетелем Астраханского удела». О размерах его удела (улуса. - В.Б.) можно судить по карте братьев Пиццигано (1367 г.), в которой указывается его лагерь... значительно выше города Астрахани. К 1369 году Хаджи-Черкес настолько крепко чувствовал себя в своем улусе, что он был в состоянии начать борьбу с Мамаем из-за Сарая» [30, с. 120].

   Хаджибей, он же - Хаджи-Черкес, тоже историческая личность Золотой Орды. У хана Бердибека Хаджибей был походным главнокомандующим военных сил Золотой Орды, имел в непосредственном подчинении во время военных походов не один десяток темников-Чингисидов. Вот и сам должен был принадлежать к ханскому роду.

   Конечно, и этого хана-Чингисида знали древние арабские и персидские историки. Послушаем того же Ельмухибби:

   «Коджа Алибек в землях Узбековых. Это тот самый, с которым открыта была переписка, когда было написано ему в 465 году (= 10 окт. 1363 - 27 сент. 1364 г.). Форма переписки с ним (такая): имя и титул с буквой й; адрес его - имя его Коджа Алибек» [3, с. 349].

   Обратим внимание: наш извлечение взяты из работы В. Г. Тизенгаузена «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том I. Извлечение из сочинений арабских» издания 1884 года. То есть книга выходила при жизни, в переводе и редакции академика В.Г. Тизенгаузена. Так вот, в той же книге российского академика В. Г. Тизенгаузена, на странице 391, хана Хаджи-Черкеса, он же Коджа Алибек, называют, просто - Хаджа. Послушаем академика:

   «Хаджи выслал свои войска против них с одним из эмиров своих, который прибегнул к хитрости, успел отогнать их от Астрахани» [3, с. 391].

   А дальше прочитаем, что подает Большая Советская Энциклопедия (третье издание) по написанию тюркских имен и значение титула бей.

   «Бег, бек, бей, бей (тюрк. - властитель, господин, князь, синоним арабского амир или эмир), титул родоплеменной, а затем феод(альной) знати в странах Бл(ижнего) и Ср(еднего) Востока...

   На терр(итории) ныне входящей в СССР, впервые встречается в 14 в., когда хан Золотой Орды Узбек (1312-1342) присвоил титул Бек (бей, бей)... нойонам (полководцам. - В.Б.), принявшим мусульманство. Титул Б(ей) мог быть наследственным или приобретался путем пожалования... В соединении с собств(енным) именем слово Б(ей) ставился после имени» [25, т. 3, с. 73].

   Итак, знаменитый хан Хаджибей - «отич и дедич Подольской земли» вполне конкретное действующее лицо Золотой Орды - хан из рода Чингисидов по имени Хаджа, после смерти Бердибека в 1359 году владел Астраханским улусом.

   Вынужден признаться, на это определение меня подтолкнул профессор М.Г. Сафаргалиев. Выше приводилась выдержка из книги профессора «Распад Золотой Орды». Так вот, в примечании к словам «владетелем Астраханского удела» М. Г. Сафаргалиев сделал грубую ошибку: вместо I тома труда В. Г. Тизенгаузена, отметил II том, да еще и на страницу 389, которой во втором томе вообще нет. Не знать этого М.Г. Сафаргалиев не мог. Итак, сделанная профессором ошибка - сознательная.

   Он таким образом давал намек обратить внимание на труд арабского историка Ибн-Халдуна, который и помог раскрыть еще один секрет так называемой российской истории.

   Так мы определили двух из названных «трех братьев татарских» - Хаджи-бея и Кутлубугу. Оба золотоордынских хана, действительно, в шестидесятые годы XIV века (и ранее) входили в правящую элиту государства и были обладателями ханских улусов Орды.

   3. Хан Дмитрий. Конечно, российская историческая наука о таком хане предпочла молчать, не вспоминать. Что вполне понятно. Хотя автор в своих исследованиях уже не раз доказывал, что Москва и Московское княжество входили в Золотую Орду и были ее составляющим улусом. Для этого случая предоставим новые доказательства, которых раньше не приводили.

   Издавая в тридцатых годах первую «Большую Советскую энциклопедию», российские большевистские профессора и академики в 40-м томе, который увидел свет в 1938 году, привели карту под названием «Государства Чингисидов». Москва, Тверь, Ярославль, Кострома, Владимир, Калуга и все районы современной Центральной России, кроме Новгорода, по утверждению той карты, входили в Золотую Орду. Карта печаталась в Москве, по заказу Главлита № Д / 0375, заказ №8119, тираж 46000 экземпляров.

   То есть в 1938 году ведущие российские профессора и академики придерживались мнения, и не скрывали его, что Москва с 1238 по 1502 год была составной частью Золотой Орды.

   Следует отметить, что большевистская московская власть подавляющее большинство редакционных коллегий первой «Большой Советской Энциклопедии» расстреляла и приказала распространить новую «истину», что, мол, Москва не входила в состав Золотой Орды, а только платила ей дань.

   Почему так поступила московская власть - не тема сегодняшнего нашего исследования.

   А подсказал автору обратиться к «Большой Советской Энциклопедии» (первое издание) замечательный современный историк Роман Иванович Матузко. Он и сам использовал эту карту в своей аналитической работе «"Освободительная" мировая», где и объяснил, что и как делали российские большевики.

   Итак, посмотрим на карту «Государства Чингисидов» и убедимся. Будем считать, что московские профессора и академики в 1938 году не возводили на себя клевету.

   Не будем думать, что только в 30-е годы XX века российская историческая наука исповедовала мнение о вхождении Московского княжества в состав Золотой Орды. Такая ссылка является ошибочной, потому что и древние летописи говорят о том же. Послушаем российских историков:

   «Улусными же князьями назывались владельцы отдельных улусов или областей, состоявшим в зависимости от Хана ... в наших летописях ... Русские (московские. - В.Б.) князья в отношении к Монгольским (татарским. - В.Б.) ханам, как владельцы отдельных областей, зависевших от Хана, назывались улусниками. Так, Московский боярин в 1432 году перед Ханом называл В(еликого) Князя Василия Васильевича улусником Ханским» [111, с. 102].

   Сами российские незаангажированные источники донесли до нас такую ​​правду:

   • Московское княжество со времен своего основания, а это - 1272 год, было неотъемлемой составной частью Золотой Орды.

   • Московские князья были улусными князьями Золотой Орды, что зафиксировано в российских летописях.

   Поскольку история Золотой Орды не знает другого князя по имени Дмитрий в 60-е годы XIV века, кроме Московского князя так называемого Дмитрия Донского, то речь в древних летописях и хрониках об «отичах и дедичах Подольской земли трех братьях татарских Хаджибее, Кутлубуге и Димитрии», может идти только о Московском князе.

   Так мы определили и третьего татарского князя - Дмитрия Московского. Надо кое-что вспомнить об этом Московском князе.

   Дмитрий, так называемый Донской, родился в 1350 году, поэтому занимать московский улусный (княжеский) престол в 1362 году не мог. Это очередные выдумки московской истории. И хотя В.Н. Татищев заявляет, что Дмитрию в 1362 году  золотоордынский хан все же выдал ярлык на Московский улус, но это пустопорожний разговор. Яса Чингисхана признавала человека взрослым только с 16 лет. Исключений для московитов она не делала.

   Поэтому БСЭ (третье издание) вынуждена была давать объяснения:

   «Дмитрий Иванович Донской 1350-1389.., великий князь... В первые годы при малолетних Д(митрии) И(вановиче) Д(онском) пр(авительст)во возглавлявшего митрополит Алексий» [25, т. 8, с. 359].

   Думаю, теперь ни у кого не могут возникать сомнения относительно московской тьмы в Синеводской битве. Московский митрополит Алексий, отсидев полтора года в киевской тюрьме по приказу Ольгерда и дав князю крестное целование не вмешиваться в дела Киевской митрополии, был способен и на худшие поступки, тем более, что по происхождению принадлежал к роду Чингисидов.

   Дело в том, что московские правители в вопросе происхождения митрополита Алексия тоже много понапридумывали.

   Пришло время и этот вопрос исследовать, чтобы понять, почему именно этот московский митрополит был наиболее уважаемый в Золотой Орде и почему именно ему ханы предоставили право на неограниченное строительство монастырей - земельных собственников.

   Большая Советская Энциклопедия (третье издание) приводит вот такую ​​справку о митрополите Алексии:

   «Алексей (Алексий) [р(одился) между 1293-98 - ум(ер) 1378], русский (московский. - В.Б.) митрополит с 1354. Сын черниговского боярина Ф. Бяконта, перешедшего в кон(це) 13 в. на службу к моск(овскому) князю. Во время княжения Ивана Ивановича Красного и малолетства кн(язя) Дмитрия Ивановича Донского был фактически главой пр(авительст)ва... Был сторонником соглашения с Золотой Ордой...» [25, т. 1, с. 418].

   Даже БСЭ путает следы, как заяц зимой. Начав врать еще со времен Ивана IV (Грозного), московские правители вешают нам лапшу на уши до сих пор. И это не голословные заявления. В Русской православной церкви митрополит Алексий причислен к Лику Святых, следовательно, не может такого быть, чтобы не имел года и даты рождения. Тем более, что при назначении на митрополичью кафедру на лицо заводилась «личное церковное дело», где фиксировалось абсолютно всю жизнь человека от дня рождения до дня смерти, вместе с его молитвами, выступлениями, советами, проповедями и тому подобное.

   Поэтому автор обратился к труду российского профессора М. В. Толстого «Книга глаголемая описание в Российских святых, где и в котором городе, или области, или монастыре, или пустыне поживе и чудеса сотвори всякого чина святых». Так вот в этой церковной труда написано, что Алексий родился в 1300 году. Послушаем:

   «Святой Алексий митрополит преставился в лето 6886 месяца февраля в 12 день. В 1300 году в знатного боярина Феодора Бяконта, родоначальника Плещеевых, родился сын Елевферий. Он почти в отрочестве постригся с именем Алексия в Московском Богоявленском монастыре...» [112, с. 62].

   Кто же из них ошибается: то ли «Большая Советская Энциклопедия», то ли «Книга глаголемая Описание в Российских святых...» относительно года рождения митрополита Алексия. Потому как в отношении его отца «Феодора Бяконта» - обманівают оба источника. Московский князь - Берке (Петр Ордынский), который сидел на московском престоле с 1272 по 1290 год и был казнен ханом Тохтой, в 1290 году не держал у себя на службе боярина «Феодора Бяконта». А других московских князей с 1290 по 1322 год подлинная история не знает. Москвой в те годы управляли баскаки - ханские наместники. Что зафиксировали даже российские летописи. Послушаем:

   «В лето 6813. Избишася в Ростове два колокола великая. Того же лета преставился баскак Кутлубуг...» [29, с. 282].

   Конечно, ошиблась с годом рождения будущего митрополита Алексия «Большая Советская Энциклопедия» и, как понимают читатели, - ошибка сделана сознательно. В 70-е годы XX века, когда издавалась БСЭ, очень хорошо понимали, почему нужно отнести подальше от 1300 года год рождения "сына черниговского боярина Феодора Бяконта». И главная причина в том, что российская власть до сих пор боится, чтобы правда о происхождении московского митрополита Алексия стала известна мировой общественности. Так делали и будут делать все, чтобы скрыть правду. Чтобы понять, что скрывается за этим «довеском лжи», надо обратиться к исторической правде прошлых лет. Напомню читателям такие неоспоримые истины из истории Золотой Орды:

   1. Ярлык (разрешение) на должность митрополита Золотой Орды давал лично хан (царь) государства. Таким ханом (царем) Золотой Орды в 50-е годы XIV века был Джанибек (1342-1357).

   2. Золотая Орда как государство в 50-е годы XIV веке находилась в зените своего величия и славы. Поэтому все улусные ханы (улусники) беспрекословно выполняли волю хана.

    3. Сохранились древние ярлыки (разрешения) хана Джанибека и царицы (ханши) Тайдулы на поездку Алексия в Константинополь. И не только они. Не буду приводить еще с десяток подобных аксиом из законов Золотой Орды. Отмечу только, что для Московского улуса в государстве Золотая Орда никто исключений не делал. Это тоже аксиома, которая многим может не нравиться.

   Так вот, у Тверского князя Михаила (до крещения - Беклемиш, как мы помним), именно в 1300 году родился сын Дмитрий, который после рождения второго сына - Александра, принял «постриг» и был отдан Михаилом Тверским (одним из правнуков Чингисхана ), в православный монастырь. Именно из Монастырей, из духовенства, рукополагаются епископы и митрополиты.

   Чтобы не быть голословным, приведу читателям выдержки из главной российской летописи - Лаврентьевской и труда Т. Манухиной «Святая благоверная княгиня Анна Кашинская», напечатанного в Париже в 1954 году. Послушаем:

   «Жизнь Анны - матери (жены Великого князя Михаила Тверского. - В.Б.) начинается на пятый год брака. В 1299 г. родилась дочь Феодора (она скончалась во младенчестве), в 1300 г. - сын Дмитрий, в 1301 г. - Александр, в 1306 г. - Константин, в 1309 г. - Василий» [113, с. 63].

   «В лето 6810... (1302. - В.Б.). Того же лета, месяца ноября в 8, на память Архистратига Михаила, быша пострига у князя Михаила (Тверского. - В.Б.) сынови его Дмитрию» [29, с. 209].

   По российской исторической науке, Дмитрий, получивший «постриг» в 1302 году, позже по неизвестной причине отказался от «пострига» и был Великим Владимирским князем в 1322-1325 годах. А в 1325 году, по велению хана Узбека, был казнен в столице Золотой Орды Сарае.

    Так подают материал о Дмитрие Тверском российские историки и летописи, еще и дают ему прозвище: «Дмитрий - Грозные очи».

   Но самое интересное то, что князь Дмитрий является Святым Русской православной церкви и в репринтном издании 1995 года книги профессора М.В. Толстого на странице 300 о нем сказано так: «Святой благоверный великий князь Дмитрий Тверской, мученик (+ -1325)».

   То есть святым стал князь-расстрига, что, конечно, вызывает удивление. Но главное в другом. По убедительному мнению автора, Дмитрий Тверской и митрополит Алексий являются одним лицом. Российская историческая наука для того и придумали убийство Дмитрия Тверского, чтобы скрыть татарское (ханский) происхождения Московского митрополита Алексия. Ибо все, что связано с этим человеком, являются исключениями из истории и законов Золотой Орды.

   И первое, с чего начинается фальсификация - это год рождения митрополита Алексия. Он, по церковным источникам, полностью совпадает с годом рождения Дмитрия Тверского - 1300 год.

   Затем, еще до смерти митрополита Феогноста (умер случайно во время чумы в 1353 году), Алексий поехал в Константинополь за должностью.

   Выдать ярлык на митрополичью кафедру Русской православной церкви мог только хан Золотой Орды Джанибек. Но незнакомый хану человек из Московского улуса - «сын Феодора Бяконта» даже попасть к хану на прием не мог. Тем более, что хан обязательно должен был знать о «постриге» Дмитрия. Речь шла о Чингисиде высокого ранга - наследнике одного из четырнадцати улусов - Владимирского великого княжества. Поэтому вполне понятно, что ярлык на митрополичью кафедру Орды получил приближенный к хану человек - Дмитрий Тверской.

   Относительно московских князей Даниила и его сына Юрия - потомков так называемого Александра Невского, то в первом томе «Москвы Ордынской» установлено, что это вымышленные лица московской истории, как свидетельствуют захоронения князей Архангельского Собора Кремля.

   Интересным оказался еще один неоспоримый исторический факт: Дмитрий Тверской родился в 1300 году, когда московскую митрополичью кафедру занимал митрополит Максим (1283-1305). Именно по малолетству и молодости Дмитрия Тверского Константинополь присылал своих митрополитов в 1309 году - Петра (1309-1326) и в 1328 году - Феогноста (1328-1353). Вот почему еще при жизни митрополита Феогноста хан Золотой Орды Джанибек послал в Константинополь Дмитрия Тверского (он же - Алексий) предупредить, что в государстве есть свой человек на митрополичью кафедру. И этот человек принадлежал к роду Чингисидов.

   Следует иметь в виду: одной из жен хана Джанибека, после смерти отца Узбека, была дочь Константинопольского императора - Баялунь. Поэтому отказа из Константинополя быть не могло.

   Какие же выводы можно сделать из приведенного материала?

   В древних летописях и хрониках, где говорится об «отичах и дедичах Подольской земли трех братьях татарских Хаджибее, Кутлубуге и Дмитрии», следует иметь в виду, что в них говорится о достоверных ханских лицах 1362 года, которые были улусными ханами Золотой Орды.

   Хаджибей - был ханом Астраханского улуса (улус Берке).

   Кутлубуга - был ханом Мохшинського улуса (Беркечара).

   Дмитрий - был ханом Московского улуса Золотой Орды.

   Согласно замыслу хана Менгу-Тимура (1266-1282), который основал Московский удел в 1272 году, улус должен был вернуть контроль над западными пограничными землями, подчинявшимися непосредственно золотоордынскому хану и которые князь Ольгерд присоединил на протяжении пятидесятых годов XIV века к владениям Великого Литовско - Руського княжества.

   Поэтому митрополит Алексий (он же - Дмитрий Тверской) и Дмитрий Московский (так называемый Донской) не могли не направить татарскую московскую тьму против Ольгерда.

   Синеводская битва 1362 году сыграла решающую роль в изменении психологического состояния подчиненных Золотой Орде народов, ибо показала, что Орду можно побеждать и отбирать захваченные ею территории.

   После перехода Подолья, а к нему принадлежали земли от Збруча до Днепра и от Черкасс и Звенигорода до Черного моря, изменилось геостратегическое положение Восточной Европы. На арену европейской политики на одно из первых мест вышло Великое Литовско-Руськое княжество.

IV. Бранное Поле и Медвин

   7 октября 2012 была необычно теплое, солнечное, какое-то по-домашнему уютное и приветливое воскресенье. Это был последний, по сути, летний день года. Господь благословлял нас на поездку в село Бранное Поле. Хотя поездка планировалась заранее.

   В десять часов от станции метро «Выставочный центр» нас четверо: Олег Павлович Дикань, бывший тертый журналюга, а ныне - непоседливый пенсионер, потомок древнего казачьего рода; Анатолий Владимирович Киндеревич, с которым встретился впервые, хотя заочно знал его уже несколько лет по рассказам Диканя - удачная смесь древнего литовского княжеского рода и несравненно красивой украинки, которые передали своим потомкам на долгие века этот княжеский аристократизм и изначальную украинский красоту, а пока непризнанный шестидесятилетний физик; его друг-водитель Александр Николаевич Компанченко, серьезный, молчаливый, а главное - профессиональный человек; автор - Белинский Владимир Брониславович - горячий украинец с деда-прадеда, отправились искать истину о далекой Синеводской битве 1362 года в украинском селе Бранное Поле в Богуславской районе на юге Киевщины.

   Об этой поездке можно было бы написать замечательную повесть, но ограничимся тем, что есть. Тема у нас несколько иная. Хотя отвлекаться от темы к современному селу и его жителям придется.

   Приветливая женщина из сельского совета села Бранное Поле аж просветлела, когда узнала, что мы не собираемся агитировать жителей села за какого кандидата в Верховную Раду Украины, а интересуемся исключительно историей села Бранное Поле, да еще и далекой стариной. На всякий случай она предупредила нас, сомневаясь в нашей искренности:

   - Люди давно определились за кого голосовать, поэтому агитировать их - бесполезно. А с вашим вопросом лучше встретиться с Виктором Ивановичем Куцеволом. езжайте по вот этой улице, дальше поворачивайте налево и напротив старого кладбища, справа, его дом. - Потом добавила. - Я ему сейчас позвоню, он вас встретит у ворот.

   Так мы попали к сельскому пенсионеру Куцеволу Виктору Ивановичу, одному из хранителей древней памяти села Бранное Поле. Виктор Иванович - интеллигентный, современный, уверенный в себе украинский человек. Не кичась и не унижаясь перед столичными пришельцами, пригласил нас во двор, предложил сесть на скамейку у стола и подождать пока вынесет из дома бумаги. Двор Виктора Ивановича и его жены, которая возилась неподалеку свидетельствовал о недостатке работающих рук в хозяйстве. Вероятно, сегодня это главная проблема села. В старину украинские сельские семьи были многодетными.

   Материалами, которые вручены нам Куцеволом, были печатные вырезки из столичных Киевских газет. Мы искренне поблагодарили Виктору Ивановичу за предоставленные материалы, послушали несколько его рассказов и некоторые соображения по поводу давних событий, посетили вместе могилу генерала Вильгельма фон Штемерманна - немецкого командующего войсками во время Корсунь-Шевченковской битвы 1944 года. За этой могилой, которая сейчас почему-то оказалась у огорода В. И. Куцевола, кроме Виктора Ивановича никто не ухаживает. Хорошо уже то, что Куцевол на ней поставил крест.

   Вот что по этому поводу написано в «Истории села Бранное Поле Богуславского района».

   «Есть в Бранном Поле могила, о которой раньше не было принято вспоминать. Только память человеческая берегла ее историю. Это могила немецкого генерала Вильгельма фон Штемерманна. Он погиб на поле боя во время проведения советскими войсками освободительной операции, которую назвали Корсунь-Шевченковской. До сих пор в Бранном Поле есть люди, которые были очевидцами захоронения немецкого генерала красноармейцами по личному приказу маршала Красной Армии Конева».

   Надеюсь, после этого свидетельства понятно, почему московская оккупационная власть и ее киевские сателлиты долгих триста лет запрещали украинцам знать правду о Синеводской битве, где наши предки вместе с белорусами и литовцами освободили украинские земли «Великого Подолья» от золотоордынского оккупации.

   Москва в распространении правды о Синеводской битве была не заинтересована, потому что именно ее войско противостояло князю Ольгерду и русичам (украинцам) в этой битве.

   Прежде чем обратиться к материалам села Бранное Поле, автор предлагает определить, какую задачу ставили перед собой Великий Литовско-Руський князь Ольгерд и ханы Золотой Орды, начиная Синеводскую битву? Что противники стремились решить этой битвой?

   Князь Ольгерд имел целью разгромить золотоордынское войско и получить возможность выйти на свободное пространство междуречье Днепра и Буга. Далее - истребить все татарские заставы и захватить переправы через реку Синюху - Буг. Такое же сделать и по Днепру. Таким образом - отобрать у Золотой Орды территорию от Днестра до Днепра.

   Золотоордынское войско имело задачу - не дать князю Ольгерду выйти на свободное пространство междуречья и вернуть утраченные Белую Церковь, Канев, Таганчу в т.ч., то есть восстановить старую, по тем временам существующую, границу.

   Итак, перед Синеводской битвой задачей каждой из сторон было - достичь возможности после разгрома противника выйти на его территорию.

    А перекрыть путь противнику, к северу - для золотоордынцев и на юг - для русько-литовского войска, лучшего места, чем древняя дорога Бранное Поле - Медвин в междуречье Роси и Гнилого Тикича (Синюхи) в те времена найти было невозможно.

   Передо мной раскрыта современная карта из «Атласа юного туриста-краеведа Киевской области» 1990 года издания на странице 39. Место Синеводской битвы на территории современного села Киевщины - Бранное Поле лучше отвечает задачам как одной, так и другой стороны. Оба фланга битвы закрыты: с северо-востока прикрывал лес, сохранившийся до сих пор. То есть исключался обход войска с фланга для каждого из противников. А с другой стороны - фланг обеих военных сил прикрывала река Боярка - полноводный и довольно широкий приток Гнилого Тикича, за которой расположились «Крутые холмы».

   Будем считать, что золотоордынское войско не было разгромлено наголову, а оставило поле битвы, понеся тяжелые потерь. Потому что после битвы, скорее, сами разбитые татары собрали и похоронили всех своих погибших в могиле на высоте между современными селами Медвин - Побережка, в так называемой Саур-могиле, которую раскопали и исследовали еще до 1864 года российские археологи и спрятали те исследования в глубокие тайники.

   Еще 60-80 лет назад, как говорил Виктор Иванович, каждый житель села знал о давней битве с татарами. Возглавлял украинцев (русичей) литовский князь, а долина, где произошла эта битва, до сих пор носит имя Черкес-долины.

   В современном описании села, которое предоставил нам Виктор Иванович Куцевол, речь идет в основном о советских временах, что свидетельствует о его недавнем происхождении. Поэтому, скорее всего, описание создано в 1958-1960 годах местными старожилами и краеведами, когда собирался материал для «Истории городов и сел Украинской PCP» и прошло чрезвычайно жесткую послевоенную цензуру. Из описания «Истории села Бранное Поле» точно понятно, что текст подвергся именно российской, советской цензуре. Поэтому не будем на слово воспринимать написанное, а отнесемся к нему критически, в том числе к событиям времен казачества и Гайдаматчины, которые сохранились в памяти сельчан. Помните: именно на этих и окружающих землях собирало силы украинское казачество.

   Еще во время первой встречи с Виктором Ивановичем Куцевола между ним и Олегом Диканем состоялся такой разговор. Дикань:

   - А как в старину называлось село?

   Куцевол уверенно ответил:

   - Черкес-долина.

   - А когда переименовали?

   - После Колиивщины и Гайдаматчины стало называться - Бранное Поле.

   Поэтому, когда Виктор Иванович пошел в дом по бумаги, Олег Павлович сказал мне:

   - Тогда ваше предположение о Синеводской битве на Бранном Поле - ошибочно. Не могла Екатерина II дать такое имя селу, в котором произошла битва за освобождение украинцев от татар.

   Переименование поселений в те времена происходило только с личного либо приказа, либо разрешения императрицы.

   И хотя в тот день мы еще осмотрели древнее поле битвы с наиболее высокого места села Бранное Поле, а с татарской стороны - с Медвинского холма, и единодушно убедились, что Черкес-долина в XIV веке была лучшим местом для Синеводской битвы на пути Великого князя Ольгерда, я таки начал сомневаться в своем предположении. Екатерина II, действительно, никогда бы не позволила возвеличить место Синеводской битвы переименованием села с Черкес-долины на Бранное Поле. Хотя императрица жесткой рукой истребляла любую память о связи Московии с Золотой Ордой. Вспомните хотя бы уничтожение при ней сотни монастырей и перепланировки городов Центральной части современной Российской Федерации.

   В таком неопределенном состоянии возвращался из поездки. С одной стороны, наивысшее удовольствие от услышанного и увиденного в селе Бранное Поле, с другой - горькое недовольство от екатерининского переименования. Понимал, если во времена Екатерины II произошло переименование села, то Синеводской битвы на том месте быть не могло. Немка была хитрым и пунктуальным человеком... Мой хороший товарищ по путешествию - потомок литовских князей Анатолий Киндеревич, еще во время нашего знакомства в Киеве, подарил для новой моей работы книгу Лаврентия Похилевича «Сказания о населенных местностях Киевской губернии» - переиздание Киево-Печерской лавры в 1864 году.

   Вернувшись в Киев из поездки в село Бранное Поле, начал изучать подаренную книгу. И вдруг вот что в ней вычитал на 445 странице: «Баранье поле, село на соединении дорог из Таращи, Звенигородки и Богуславля, в 5-ти верстах от предыдущего села и от Медвина. Жителей обоего пола 796. Расположено на оконечностей равнины или раздолья, называемого неизвестно почему Черкес-долиной. Долина эта, окруженная лесистыми возвышенностями, ограничивается речкой Бояркой и деревней Медвин. По словам жителей, село должно называться собственно Бранным Полем, потому что когда-то на этом месте происходила брань или битва, главным образом в урочище, называемом ныне Турчиным лесом» [36, с. 445].

   Стало понятно - Екатерина II не имела никакого отношения к имени деревни Бранное Поле. Она, наоборот, присоединив эту часть Украины-Руси после раздела Польши велела называть село - Бараньим полем. Так поступить, нагло унижая потомков древних русичей, могла только лично императрица-немка, которая люто ненавидела все изначально русское (украинское). Это было именно в ее характере - врать так, чтобы волосы на голове вставали дыбом. Вот почему Бранное Поле, как именовали жители свое село, показал лично Леонтий Похилевич в 1864 году, в Российской империи официально носил имя - Баранье поле именно с екатерининских времен.

   Не забывайте этого.

   А чтобы читатели не думали, что автор что-то придумывает, засвидетельствуем еще некоторые факты из прошлого соседних сел, причастных к битве с татарами на Бранном Поле. Вот какую историю рассказывают о современном селе Медвин «Сказания о населенных местностях Киевской губернии...»:

   «Медвин, местечко при почтовой дороге из Богуславля (17 верст) в Лысянку (16 верст), в лесистой и плодороднейшей части уезда... местечко расположено на 12-ти небольших ярах и долине, находящейся в центре их, покрытых отличными садами и огородами. Из каждого почти яра вытекает по небольшому ручейку, которые соединившись в один, составляют два порядочных пруда и вершину реки Хоробры. О первоначальной судьбе местечка неизвестно. Местные археологи повествуют, впрочем, следующее: «пиры Владимира Великого... происходили не только в Киеве, но и в других городах. В пригородах Киевских князь держал запасы напитков, так называемые медуши, медохранилища, и одно из них в этом месте... (Медвин) потерпел страшное разорение от татар, которые истребили огнем и мечем все, что могло быть истреблено; что сто лет по опустошении Медвин оставался самгородом, то есть городом без жителей... Медвин в начале XVI века считался пригородом Богуславля... Есть благодарственный адрес Богуславского Приказа в 1520 году, данный Медвинскому купцу Ярошину за похвальное управление пригорода... Медвин еще в XVII веке считался вольным городом, пользовался на дедичном праве своими землями, избирал для себя старост и судей; что значилось и в королевских привилегиях 1620 и 1655 годов. Медвинскими поверенными, в 1792 году в Варшаве, в главный королевский и Речи Посполитой трибунал занесенных, выражено, что после того, как отнято право выбирать себе старост, назначенные от короля старосты начали притеснять жителей податями и работами... но суд не состоялся по скорому прекращению Польши... При русском правительстве жители не возобновляли тяжбы... Самые бумаги, к этому делу относящиеся и хранившиеся долгое время в церкви, как исторические памятники, истребованы в 1859 году местными властями для уничтожения» [36, с. 446].

   Конечно, губернская власть так поступать не имела права, следовательно, получила указание от имперского российского правительства. Так искоренялась память русичей (украинский) об их прошлом - целенаправленно и подло.

   Автор убежден, что среди уничтоженных в 1859 году по указанию Москвы документах были и раритеты со времен Великого князя Ольгерда, потому что только он после Синеводской битвы мог восстановить древние княжеские привилегии и земельные владения жителей Медвина. Чтобы читатели понимали, что Медвин был непосредственно причастен к битве на брань Поле, приведу еще один отрывок из труда Лаврентия Похилевича «Сказания о населенных местностях Киевской губернии»: «Из окрестных урочищ памятны: а) раскопанная могила Саур, близ дороги в Красногородку, в полутора верстах от местечка, а на север от нее Черкес-долина, от местечка, с коим соединено предание о сражении... в) Юшков лес, Гапчинное поле, Святая и Волчья гора» [36, с. 447].

   Как видим, сомнения относительно битвы с татарами в древности на брань поле быть не может.

   Настал черед обратиться к «Истории села Бранное Поле Богуславского района». Приведу только один абзац, которым подана все древнее прошлое села: «Село Бранное Поле известно в истории победой князя Новогрудского Скирмунда Михайловича над Балаклаем, ханом Золотой Орды в 1221 гг.» [38, с. 1].

   Итак, битва произошла между татарами Золотой Орды и войском, возглавляемым литовским князем. О том свидетельствуют абсолютно все нами приведены источники. Примем этот исторический факт за истину.

   Конечно, битва на Бранном Поле с Золотой Ордой (татарами) не могла состояться в 1221 году, так как ни Золотой Орды, ни татар до 1240 года на Киевской земле история не зафиксировала. Тем более, что литовское войско впервые, по официальным данным, появился под Киевом только в 1320 году. В любом случае, Летопись Руськая, литовские и польские хроники ни словом не обмолвились о походах литовского войска на юг Киевской земли. Такого историческая наука не знает.

   Великий Литовский князь Гедимин, по абсолютно всем существующим источникам, дальше Киева в 1320 году не ходил. Походы князя Ольгерда (по М. Стрыйковским и А. Лызлову) в 1329-1333 годах «До Ачакова и Перекопа» историками мира признаны ошибкой и отнесены к 1362 (1363) году.

   Поэтому битва литовского князя (любого) на Бранном Поле Киевщины могла произойти только в 1362 (1363) году, или позже. Поскольку значительные битвы литовских князей на территории средневековой Украины (Руси) после 1362 года зафиксированы летописями и хрониками Литвы, Польши, Золотой Орды, Немецких Орденов и т.д. и все известны, то есть основания считать битву на брань Поле Синеводской битвы 1362 года, Великого Литовско-Русского князя Ольгерда с войском «Дедич и Отич князей Подольской земли, ханов Кутлубуты, Хаджибей и Дмитрия».

   Теперь определимся с «Новогрудский князем Скирмундом Михайловичем». Почти все древние исторические источники, описывающие ход Синеводской битвы, указывают на присутствие в армии Ольгерда сыновей Новогрудского князя Кориата.

   О том впервые писал в 1577 году польский историк Матей Стрыйковский. Хотя предварительно отметим, что польский хронист и российским историкам в вопросе Синеводской битвы нельзя в полной мере доверять через их шовинистическое отношение к украинскому вопросу. Но в этом сообщении, будем считать, приведенный факт достоверный.

   О битве на Синей Воде рассказывает также «Хроника Литовская и Жмойтска».

   Вот что она сообщает:

   «Року 1332. Олгерд, постановивши примире на две лете з крижаками (крестоносцами) прусскими и листанскими [лифляндскими, или вероятнее ливскими, Ливонским орденом], выправился против татар в Поля Дикие; тягнули теж з ним и чотыри его сыновци Кориятовичи: Александр, Константин, Юрий, Феодор-Корията, князя новгородского (Новогрудського. — В. Б.) сынове. А гды пришли до Синей Воды,минувши Канев и Черкасы, указалася им в полю великая орда с трома цариками на три обозы разделенный, то есть Котлубая, Катибея, Бекера и Дмитра солтана» [39].

    То есть в походе участвовали князья Кориатовичи. Но летописи хроники молчат об участии в битве новогрудского князя Кориата. Вообще, в этом князя в истории почему-то многие тайны:

   Первое, неизвестно, какого года рождения.

   Второе, неизвестно, в каком году умер.

   Когда заходит разговор о смерти Кориата, то указывают - «между 1358 и 1363 годами»; по тем же источникам Синеводская битва тоже состоялась в 1363 году.

   Третье, неизвестно, сколько у него было детей (сыновей и дочерей), и прочее.

   Автор уже писал, что к древним российским и польским источникам надо относиться достаточно осторожно - они предвзяты. Достаточно хотя бы сослаться на то, что работа Матея Стрыйковского, написанная в 1577 году, была впервые в Польше опубликована в 1978 году, после договоренности и согласования с Москвой. Что вполне понятно.

   В то время Россия еще не передала и неизвестно, вообще вернет ли Литовскому государству его архивы (Литовская метрика, 600 томов), украденных из Вильно после третьего раздела Польши.

   Каждый понимает, что Литовские архивы о таком событии, как Синеводская битва не могли молчать. Поэтому сегодня приходится историческую правду искать. Так вот, по свидетельству профессора Н. Молчановского: «(Летопись Великого Княжества Литовского) "Летописец ни слова не говорит об участии Корьятовичей в походе на р. Синия Воды, и можно думать, что рассказ Стрыйковского о подвигах Корьятовичей в битве (Синеводской. - В.Б.) с Татарами основан на личных соображениям компилятора"» [21, с. 192].

   А о Федоре Корятовича тот же Николай Молчановский сообщает, опираясь на достоверные венгерские источники: «Принужденный... оставить семью, Федор Корьятович еще до 1360 г. удалился к венгерским королю Людовику» [21, с. 222].

   Таким образом, Федор Кориатович участвовать в походе князя Ольгерда в 1362 году не мог. Он вернулся в Новогрудок только после смерти отца. Поэтому есть основания полагать, что лично Кориат участвовал с некоторыми своими сыновьями в военном походе 1362 года и именно его в воспоминаниях жители Бранного Поля вспоминают под именем «князя Новогрудского Скирмунда Михайловича». В крещении Новогрудский князь носил имя - Михаил. Конечно, польские историки были весьма заинтересованы, посягая на Подолье, в сокрытии этого факта. О чем не раз говорил профессор Н. Молчановский в работе «Очерк известий о Подольской земле до 1434 года» 1885 года издания.

   Вот почему совпадает год смерти Новогрудского князя Михаила (Корията) с датой Синеводской битвы. Не случайно! Погибнув во время битвы, князь Кориат реабилитировал себя в глазах Ольгерда, а его сыновья - Юрий, Александр и Константин получили во владение Подолье - новые, завоеванные земли, опальный же изгнанник - Федор занял наследство отца - Новогрудский княжеский престол.

   Высокие деревья на старом кладбище села Бранное Поле до сих пор оберегают тайну Новогрудского князя и Синеводской битвы 1362 года, как Черкес-долина скрывает тайну происхождения своего имени от имени командующего Золотоордынского войска - Хаджи-Черкеса, который остался жив и вернулся в свою далекую Астрахань.

V. Секреты Московской империи

   Прошли слякотная осень и суровая снежная зима 2012-2013 года. Конечно, автор не сидел все это время сложа руки. За эти месяцы удалось исследовать много тем по труду «Украина-Русь», но подступиться к написанию этого раздела не удавалось. Хотя было совершенно ясно, материал нужно найти и исследовать. Первая неудача постигла в Интернете, где начал искать материал о Саур-могиле под Медвином.

   Что интересно, в Интернете подается материал о нескольких Саур-могилах, даже о Саур-могиле на территории Ростовской области, а вот о Саур-могиле у древнего Медвина - ни слова, хотя в перечне упоминание о той могиле есть. И здесь закралась тревожная мысль, потому что вспомнились слова Виктора Ивановича Куцевола, что эту Медвинскую Саур-могилу очень уж старались сравнять с землей. Зачем?

   Об этой Саур-могиле в Интернете удалось найти только такую ​​информацию: «Саур-Могила, вблизи дороги на Красногородку, в 2 км к западу от Медвина». Хотя, в том же Интернете удалось найти сообщение, что об археологических исследованиях Медвина писал Б. М. Левченко «Археологическое прошлое Медвина». Меня постигла очередная неудача. В каталоге библиотеки имени В.И. Вернадского этого труда нет. Нет его и в Парламентской библиотеке.

   Зато из книги Лаврентия Похилевича узнал, что до 1864 года российские археологи уже раскапывали Медвин, Саур-могилу и многое на оккупированной Украине. Вот как, спрятавшись от цензуры, о раскопке Саур-могилы сообщил Л.И. Похилевич:

   «Из окрестных урочищ памятные:

   а) раскопанная могила Саур...,

    а на север от нее Черкес-долина...» [36, с. 447].

   Хотелось бы сразу дать пояснения к этой цитате. Назвав могилу словом Саур, а не «Савур», Лаврентий Похилевич дал определение принадлежности могилы. Могила имела татарское происхождение. Потому что слово «Саур» происходит от татарского слова «сауир» - «круп коня». То есть в могиле были похоронены татары, скорее, вместе с ханом из знаменитой тройки - Кутлубугою. Потому что с 1363 года имя этого хана исчезает со страниц истории Золотой Орды.

   Как из литовско-руських и польских хроник исчезают упоминания с 1363 года о литовском князе Кориате. Который, вероятно, тоже погиб в Синеводской битве и похоронен на старом христианском кладбище села Бранное Поле.

   Украинский народ высокие могилы, принадлежащие его давним предкам, называет Савур-Могилами.

   Кстати, Медвинскую Саур-могилу могли раскапывать и раньше искатели кладов и приключений. Но со времен присоединения Украины к Московии (третий раздел Польши, 1795 год) на территории империи действовал чрезвычайно жесткий указ Екатерины II о запрете самовольных археологических раскопок. Поэтому Л.И. Похилевич в приведенной цитате говорил о раскопке Саур-могилы именно в 1852-1863 годах имперскими археологами, иначе он не знал бы о ее татарском происхождении.

   Автор понимал, что для раскрытия секретов Синеводской битвы и места ее проведения нужно изучать, в первую очередь, археологические материалы Российской империи, ибо исторические материалы, несомненно, и Польская и Русская империи уничтожили, по крайней мере спрятали в тайных хранилищах. Обе империи посягали на земли Украины, поэтому были заинтересованы в сокрытии этого материала от украинских ученых. И этому есть очень интересный пример.

   Польский историк Матей Стрыйковский, изучая старые исторические материалы, которые до наших дней, конечно, не дошли, в 1577 году написал научное исследование о Синеводской битве. И хотя вторая работа М. Стрыйковского, где упоминалось о Синеводской битве, в 1582 году выходила на немецком языке в Кенигсберге и впервые на польском языке, это исследование 1517 года было издано только через 400 лет, в 1978 году, после согласования текста с Москвой.

   Такими первоисточниками сегодня мы вынуждены пользоваться.

   В 1846 году в России было создано «Русское Археологической Общество» под руководством представителя царской семьи с главной целью - взять под контроль все археологические исследования, которые велись и должны были вестись в империи. «Общество» со дня своего основания подчинялось Министерству образования империи и лично Министру - графу C.С. Уварову.

   Зная, что книга Лаврентия Похилевича была издана в 1864 году и в ней автор уже упоминал о раскопанной Саур-могиле, я начал длинную, и на сегодняшний день - незаконченный труд по раскрытию скрытых Российской империей тайн Синеводской битвы. В первую очередь тайны современных сел Киевской области - Медвина и Бранного Поля. Начал изучать материалы археологических исследований, различных комиссий и археологических съездов, которых в империи произошло 15. И что интересно: чем больше я изучал археологические материалы, тем больше понимал, как Российское государство безумно скрывало все, что касалось Синеводской битвы, и места, где она произошла. Изымалось из печати абсолютно все, что могло вести к дальнейшему изучению вопроса и установления места ее проведения. Все делалось без всякого огласки.

   По моему убедительную мнению, абсолютно все российско-имперские чиновники давали подписки о неразглашении гостайны. К таковым относились не только государственные чиновники, но и профессора, преподаватели школ, вузов и гимназий, редакторы, цензоры и тому подобное. И, конечно, материалы о Синеводской битве и месте ее проведения принадлежали к самым главным российским государственным тайнам. Свидетельством чего является тот факт, что оккупировав, после третьего раздела в 1795 году, Варшаву с ее архивами, Российское государство так и не позволило во времена царизма (1795-1917 годы) опубликовать труд Матея Стрыйковского. А печать этого труда в 1978 году была вынужденной. Не следует приводить объяснения, почему в Российской империи, и царской, и большевистской, тема Синеводской битвы, ее участников и места проведения принадлежали к государственным тайнам. Это понятно всем.

   Синеводская битва предшествовала - Куликовской, которую московиты придумали и подавали за начало своего освобождения. Поскольку Российская империя считала Украину и украинцев неотъемлемой частью своего государства, то получалось, что империя начала свое освобождение не с Куликовской битвы, а с Синеводской. Хотя Москва еще почти 350 лет (до 1700 года) платила дань либо Золотой Орде, либо Крымскому ханству.

   Поэтому Москве, как кость в горле, была наша Синеводская битва с татарами в 1362 году. Чтобы и дальше «петь песни» о вымышленной Куликовской битве, московские правители прилагали сверхусилия и незаурядную ловкость в сокрытии и замалчивании Синеводской битвы.

   Интересно отметить, что на первых порах возглавляли эту работу отец и сын Уваровы: министр образования империи - Сергей Семенович Уваров (1786-1855) и его сын, по сути, «главный археолог» империи - Алексей Сергеевич Уваров (1825-1884).

   По книге «Страна Моксель, или Московия» (второй том) мы помним, что А.С. Уваров в 1851 году по заданию министра внутренних дел графа Л. А. Перовского с группой археологов начал раскопки курганов в Центральной России. И вдруг, ни с того ни с сего, младший А.С. Уваров оказался на территории современной Украины, хотя его экспедиция продолжала выполнять государственное поручение по раскопке курганов в Центральной России, а сам А.С. Уваров условно продолжал возглавлять эту археологическую экспедицию. Позже, в 1872 году, А.С. Уваров как руководитель экспедиции опубликовал результаты раскопок 1851-1854 годов в знаменитом труде «Меряне и их быт по курганным раскопкам».

   Что же случилось, что молодой археолог вдруг покинул место работы и оказался на территории современной Украины? Очевидно, не прихоть привела молодого человека к этому решению. В конце концов ему бы не дали разрешение на новые археологические раскопки. Проявляя неповиновение и непослушание, он бы не сделал такой успешной карьеры в империи. Не забывайте: «императорами России в те годы были Николай I (1825-1855) и Александр II (1855-1881) - чрезвычайно деспотичные и жестокие люди.

   По моему мнению, после доклада императору Николаю I министров Уварова С.С. и Перовского Л.А. о возможности несанкционированной раскопки Медвинской Саур-могилы, где похоронены татары, павшие в Синеводской битве, и возможные ужасные последствия для Российской науки от таких раскопок, было принято решение - работать на опережение: раскопать тайно под охраной Министерства внутренних дел Медвинская Саур-могилу. И, конечно, провести такие раскопки должен был абсолютно надежный человек. Таким человеком был Алексей Уваров - сын одного из министров.

   Автор говорит не только о догадках. Этому есть очень интересное доказательство. В 1864 году вышла работа Л.И. Похилевича «Сказание о населенных местностях Киевской губернии ...», где четко заявлено, что Медвинская Саур-могила на будущий год уже была раскопана. Цитата из этого труда приводилась ранее. Киевский губернатор И. Фундуклей в своей работе «Обозрение могил, валов и городищ Киевской губернии", 1848 года издания, Медвинскую Саур-могилу не упоминает ни словом, а киевский профессор В. Б. Антонович в работе «Археологическая карта Киевской губернии», изданной в 1895 году, относит ту могилу к раскопанным.

   Как видим, между 1848 и 1864 годами Медвинскую Саур-могилу таки раскапывали.

   Большая Советская Энциклопедия о приезде младшего Уварова на территорию Украины говорит следующее: «Уваров Алексей Сергеевич ... русский археолог граф, сын С.С. Уварова. Один из основателей Русского археологического общества, Моск(овского) археол(огического) о(бщест)ва и Историч(еского) музея в Москве, один из организаторов археол(огических) съездов в России. В 1851-1854 раскапывал курганы во Владимирской и Московской губ(ерниях). В 1853-1854 гг. производили раскопки в Ольвии, Херсонесе, Неаполе Скифском» [25, т. 26, с. 438].

   Очень сильно врали российские правители, скрывая свои грязные поступки. Поэтому и попадались. Дело в том, что в 1853 году началась война России с «коалицией Великобритании, Франции, Турции и Сардинии...», и коалиционный военный флот вошел в Черное море. Поэтому правительство России во время войны финансировать экспедицию археологов «в Херсонесе и Ольвии» не могло.

   Под прикрытием военного положения в стране и под охраной жандармов, за многие сотни километров от места боевых действий, А.С. Уваров раскопал Медвинскую Саур-могилу, а империя скрыла все это от мира.

   Конечно, простые люди Медвина, Бранного Поля и окрестных сел не обратили особого внимания на раскопки 1853-1854 годов. А вот высокообразованный человек своего времени - священник Лаврентий Похилевич обратил внимание на эту работу и в своей книге очень осторожно сделал намек на раскопки. Так государственная тайна Российской империи о раскопках Медвинской Саур-могилы в 1853-1854 годах стала известна нам.

   Прошу обратить внимание: по свидетельству Л. И. Похилевича, уже в 1859 году из церквей Медвина изъяли абсолютно все церковные документы и сожгли. И хотя священник Похилевич пишет, что это был приказ местной губернской власти, однако, понятно, что местная власть не имела совершенно никакого права посягать на церковные документы без прямого указания царской власти.

   Но самое интересное случилось, когда автор данной работы в Парламентской библиотеке попросил женщину-библиографа посмотреть, где можно найти работу Б.Н. Левченко «Археологическое прошлое Медвина». Оказалось, что эта статья печаталась только раз в харьковском журнале «Краеведение» № 1-5 в 1930 году. В Интернете журнал «Краеведение» приведены с 1929 года, притом 1930 год изъято. Нет!

   Я не хочу утверждать, что именно в той статье скрыт ключ к разгадке тайны Синеводской битвы, так как и во времена большевистской империи медвинцы неоднократно давали большевикам жару - за что те их люто ненавидели. И этот постоянный «бег на опережение», эти постоянные совпадения меня изрядно смутили. Я понял деяния империи, которая истребляла абсолютно все, что было связано с Медвином, Бранным Полем и Синеводской битвой.

   Изучая труды Л. Похилевича, В. Антоновича и Ивана Фундуклея, автор решил все же узнать, что знал в 1848 году «Киевский гражданский губернатор Иван Фундуклей», издавая свою книгу, о существовании Медвинской Саур-могилы и почему именно ее не включил в своей довольно-таки фундаментального труда? Конечно, прямого ответа на эти вопросы Киевский губернатор не дал. Но ответы на вопрос книга Ивана Фундуклея дает четкие и однозначные.

   В работе Киевский губернатор Фундуклей отметил:

   «Казак, взятый в плен, просится взойти на Савор-могилу, чтоб взглянуть еще раз на свою Украину» [115, с. 100].

   И далее поясняет относительно приведенных в книге тысяч могил: «Не должно также смешивать могил-памятников, о которых мы здесь говорили, с обыкновенными могилами на полях сражений, между коими могут встречаться могилы и возвышеннее, чем оне вообще бывают, — например над каким-нибудь особенно знаменитым лицом, или с общими гробовицами, где похоронены многия жертвы войны» [115, с. 100].

   Так, киевский губернатор Иван Фундуклей знал о существовании Саур-могилы у Медвина, но причислял ее, как и все вокруг нее курганы, к боевым курганам «на полях сражений». Почему и не вспоминал в своей работе.

   Кстати, Николай Василенко, переживший трагедию большевистского погрома Медвина в 1920 году и написал о тех событиях воспоминания «Речь о пережитом», был такого же мнения о происхождении Саур-могилы и окружающих курганах. Послушаем:

   «К западу от Медвина много могил в качестве свидетелей бывших страшных боев. С одной из таких могил в ясный чистый день можно было видеть златоверхую Киевскую лавру, которая от Медвина в прямом направлении около 100 верст. Ту могилу медвинцы величали Саур-Могила» [117, с. 39].

   То есть в XIX веке как историки, так и Киевский губернатор Иван Фундуклей знали о принадлежности Медвинской Саур-могилы к «обыкновенным могилам на полях сражений». А поскольку история и происхождение той могилы не интересовали Киевского губернатора Фундуклея, священника Похилевича и историка-профессора Антоновича, то следует считать, что они знали о принадлежности могилы к враждебным - татарским. Почему и молчали.

   Отметим: председательствующий на Первом Археологическом съезде знаменитый Алексей Сергеевич Уваров среди многих вопросов съезда объявил и такое:

   «Составление археологических карт, чертежей и т.п...., на которой были бы обозначены лишь места сражений, с указанием когда и с кем оне происходившего, а также раскопок, если такие были произведены» [130, с. XV].

   Но решение по этому вопросу на съезде не было принято, а предложено Московскому и Петербургскому археологическим обществам обнародовать свое решение. Что они и сделали. Поскольку съезд одновременно решил вопрос: «Какие реестры или второго рода описания должны быть... составлены? Что из этих описаний подлежит изданию в свет и что должно быть предметом секретных отделов архивов?» [130, с. LV], то понятно, что материалы о Медвинской Саур-могиле попали в «секретные отделы архивов».

   Итак, материалы раскопок 1853-1854 годов графом А.С. Уваровым Медвинской Саур-могилы и окружающих курганов до сих пор хранятся в московских тайных архивах. Несогласным с моими исследованиями предлагаю поставить себе простые вопросы и дать на них ответы:

   1. Какую для государства опасность может нести археологическое прошлое?

   2. Почему Российская империя боялась археологических раскопок на своей территории?

   3. Была или нет опасной для российской исторической науки правда о Синеводской битве?